Хозяйка заповедника Драко

Я позвал зверя, подключил его чувства, чтобы держать ситуацию под контролем. Прощупывал местность в поисках засады, пропускал воздух через себя на предмет опасной пыльцы.

Все было чисто, но хвост так и дергало от плохого предчувствия. В состоянии призванного зверя в человеческом облике было жутко тяжело находиться и не обернуться. Особенно когда понадобилась моя чешуя.

Я взял пару чешуек с рук, и теперь рубашка и пиджак пропитывались насквозь кровью. Хорошо, что черные и не видно.

Но это мелочи, главное, что Мэд может идти дальше. Я же не сводил взгляда с подозрительного объекта впереди.

Дело в том, что в подкорку любого боевого мага буквально вшито обращение по уставу. Учитывая одежду на мужчине и ее состояние, его говор и место проживания, он был из рядового состава вояк восьмого звена. Я — из первого. Имя мое он знал прекрасно, как и должность. А у всех бойцов, особенно со стажем, даже разбуди его — не «тыкнет».

Кто он? Самозванец, надевший форму? Диверсант? Но тогда бы он не жил в поселке воинов.

Чем больше я наблюдал за движениями мужчины, тем больше склонялся к мнению, что либо один из его непосредственных руководителей — мой враг, который передал неуважение ко мне, либо этот маг служит неприятелю.

Мальчик на самом деле ранен — в этом сомнения у меня отпали. Как и в том, что антидот ему действительно нужен. А вот место, куда нас привели, заставило зверя проситься на свободу.

В домике прямо посередине зала трещал магическим огнем огромный очаг. Я мог понять, почему не обычным — копоть и дым быстро отправили бы всех обитателей на тот свет. Но зачем такое огромное пламя, да еще так подозрительно близко к больному? Греется, как они говорят? Но яд — это не морозное заклинание.

Я призвал ветер, и он крутился поблизости, готовый в любой момент помочь. Стихия не смогла бы разом погасить магический огонь, но выступить подручным — легко. Я не отступал от Мэд ни на шаг, не давал к ней приблизиться никому, пока она лечила мальчика.

Когда маг отозвал меня в сторону, я оставил стихию сторожевым псом около Мэд. Не хотелось отходить до зуда под лопатками, но нужно было раскрыть их план.

«Раскусил-таки?» — спрашивал подозрительный взгляд боевого мага. Уйти дальше порога я отказался.

— Что у вас случилось? — спросил, а сам увидел, как мать спасенного пацаненка вдруг толкнула Мэд в огонь.

Стихия тут же закрутилась в смерче, поддерживая мою имби, но неожиданно в земляном полу засветились фиолетовым камни-артефакты, гася магию. Мощнейшие, потому что погасить мою стихию сейчас мог только редкий артефакт. Редкий и жутко дорогой.

Мэд оказалась без поддержки моей стихии, и ее нога в поисках опоры ступила в огонь. Платье сожралось до колен, кожа пошла серым, как ее руки в полете при моем ранении. Заявила о себе кровь ракхов. А следом мои чешуйки по приказу раскрылись и закрыли ноги имби, защищая от пламени. Хотя бы так, пока я не могу двинуться с места.

Артефакты горели ярче, стараясь задавить мою магию, даже потрескались от усилий сдержать моего зверя. Из фиолетовых они вдруг стали иссиня-черными. Такие я видел только однажды — в королевской сокровищнице.

Я призвал всю магию, что у меня была, и сумел материализовать хвост. Выцепил Мэделин из огня и притянул к себе, облегченно ткнувшись носом в ее макушку и крепко сжав в объятиях.

И ту же огонь засосало в образовавшуюся в очаге воронку, а потом она громко схлопнулась.

— Проклятые древние! — Мать обняла вылеченного, но все еще пребывающего без сознания сына, высоко подняла портальный камень и исчезла.

А вот боевой маг не успел никуда уйти. Так как он стоял на пороге, где мою стихию не могли остановить сильные артефакты в доме, я поймал его в воздушную ловушку и сдавил.

ГЛАВА 23

Глава 23

Я так соскучилась по своей сумасшедшей семье! Но как им показаться, отливая серым и сверкая перламутром? Да еще с когтями? Я, кто мечтал возродить заповедник, а вместо этого визуально одичал? Представляю, что скажет папа, когда увидит!

Поэтому было решено, что показываться семье рано, а вот привести маму — в самый раз. Я просила Райяна подождать до утра, но он не хотел терять ни минуты — боялся, что со мной происходит что-то плохое.

А я прислушивалась к себе и точно могла сказать — ничего подобного. Я прекрасно себя чувствовала. Разве что чуть-чуть зажемчужилась.

Анна-Мария Веджвуд застыла, когда увидела меня. К тому моменту мои ноги и руки до шеи все блестели бледно-серым, словно меня посыпали россыпью магических серебристых искр. Я встретила маму, выйдя из-за рабочего стола, заваленного книгами с малейшим упоминанием о ракхах.

Мама оказалась рядом со мной в одно мгновение, взяла за руки, внимательно осмотрела ногти и кожу с выражением едва сдерживаемой радости на лице.

— Что со мной?

— Где ты была? Что случилось? Столкнулась с кем-нибудь? — засыпала меня вопросами она.

Я первый раз слышала, чтобы она говорила так быстро, буквально скороговоркой. Райян застыл за ней настороженным коршуном.

Беспокоить ее лишний раз не хотелось, но мама выглядела подозрительно взбудораженной.