Хозяйка жизни, или Вендетта по-русски

– Да, – хриплым, чужим голосом отозвалась дочь, не поднимая низко опущенной головы. – Мне никогда раньше так не было… Я потеряла все… все, что мне было по-настоящему дорого… Остался только сын…

– Поплачь, – предложил отец, садясь к ней и заставляя подвинуться, но Марина отрицательно помотала взъерошенной головой:

– Не могу… Он меня выгнал, папа… бросил, понимаешь? Меня!

– Не говори ерунды, ты пьяна! – возразил Виктор Иванович, не вполне понимая, о чем и о ком она говорит.

– Уже нет. Сегодня я посплю, а завтра к вечеру мне нужен билет на самолет.

– Куда? – еле проморгался отец, и Марина, уже совсем овладев собой, отчеканила:

– На Урал! Я лечу домой. Я просто обязана узнать, что сделал Женька, обязана сделать все, чтобы он не получил пожизненное. А потом – пусть сам решает, жить со мной или нет.

Они поднялись в квартиру, и Люся не проронила ни слова, молча посторонилась, пропуская Марину в комнату, где уже лежал с книжкой в руках Егорка.

– Мама! Ну, что ты так долго… – начал он и осекся – прекрасно знал, как выглядит Марина в подпитии. – Зачем ты пила? – спросил он совсем по-взрослому, и Коваль неожиданно стало стыдно – опять в таком виде перед ребенком.

– Прости, малыш, я больше не буду. Сейчас я умоюсь, и ты мне почитаешь, да?

– Ты видела папу?

– Да. Он просил тебя поцеловать, но давай я завтра…

– Давай, – тяжело вздохнул мальчик, обняв севшую на край дивана мать за шею сзади. – Только завтра у тебя голова будет болеть…

– Нет, сынок, завтра у меня слишком много дел, чтобы позволить голове нарушить мои планы…

Марина потрепала сына по волосам и направилась в ванную, прихватив халат. Голова кружилась от выпитого, Коваль сама не понимала, как ухитрилась так сильно напиться и зачем это сделала. Скосив глаза в зеркало на двери, она обнаружила синяк, оставленный Женькой, прикоснулась пальцами и вздохнула. «Мальчик мой, мальчик… как же я подставила тебя, родной мой, как же не подумала об этом… ты ведь прав – я думаю только о себе, и никогда – о тебе…»

Из душа она вышла, имея более-менее трезвый вид, прошла на кухню, где в одиночестве сидел отец.

– Папа, может, чайку попьем? – хрипловато спросила Марина, ногой выдвигая табуретку из-под стола.

– Что, голова болит? – невесело усмехнулся Виктор Иванович, вставая и направляясь к посудному шкафу. – И часто практикуешь подобный метод снятия стресса?

– Часто, – честно призналась Марина, беря сигарету. – Стараюсь держаться, но когда не могу – выходит вот так, а то и хуже.

– Мариша… не забывала бы ты о наследственности, – попросил отец, налил ей чай в большую кружку, бросил ломтик лимона. – Мать ведь твоя тоже так начинала – рюмка тут, еще одна – если клиент нагрубил, следующая – если начальник премии лишил за разбитый стакан…

– Она удивительно быстро спилась, тебе не кажется? – Коваль потянула к себе чашку, обняла ее руками, словно греясь. – К моим семи годам вообще уже ничего не соображала.

– Катя была слабая. И морально, и физически. – Виктор Иванович сел на свое место, сдвинул очки на лоб и задумался. – Ты совершенно другая, конечно, но… я удивился, если честно, что ты не повторила ее судьбу, что стала нормальным человеком.

– Да, не дай бог никому такой нормальности, – усмехнулась дочь, делая глоток ароматного зеленого чая. – Нормальная была бы замужем за каким-нибудь фирмачом, родила бы пару ребятишек, работала бы… ну, или не работала, клиникой владела бы… А я? Кто я, скажи? Вот сейчас – кто? Документы левые, любовник в тюрьме, сын растет как попало… Я уничтожила все, что мне было дорого в этой жизни, своими руками, самим своим существованием, понимаешь? Я Женьку на кичу загнала своим дурным характером, и теперь он оттуда выходить не хочет, потому что там ему лучше, чем со мной! Ты можешь поверить в это – мужик садится в тюрьму, чтобы спокойно жить?! В тюрьму – из благополучной Англии! И все из-за кого? Да, из-за меня, любимой и красивой!

Коваль отставила чашку и взялась за сигареты и зажигалку. Закурив, повертела в пальцах золотой продолговатый корпус, украшенный бриллиантами, отшвырнула от себя по столу.

– Видишь, что осталось от Егора? Только вот этот кусок золота с газом внутри! Это я его убила!

«Ну, все, началось, – грустно констатировал про себя Виктор Иванович. – Сейчас опять примется уничтожать сама себя и обвинять во всех смертных грехах. Как же тяжело с ней, Господи».

Но ситуацию спас Егорка, пришлепавший из комнаты. Он залез на руки к матери и возмущенно спросил:

– Ты чего чай пить уселась? Я же тебя жду!

– Прости, родной. – Марина поцеловала его в макушку. – Уже иду. Ты нашел сказку, которую читать будем?

– Давно нашел, а тебя все нет!

– Ну, тогда идем. – Она поставила мальчика на ноги, одернула пижамную кофточку. – Ты беги, ложись, а я только чай допью быстренько и приду.

Егор убежал, Марина наскоро допила чай и встала:

– Пойду, обещала…

– Да, конечно. Он так тебя ждал сегодня, беспокоился. Кажется, даже в зоопарке зверей толком не видел.

Марина почувствовала укол совести – маленький ребенок обладал куда большим чувством ответственности и заботы, чем она, взрослая женщина.