Хозяйки космического замка

— Не знаю, — честно ответил пацан, продолжая похохатывать и быстро прячась за стул деда. — Ведь всего то и согласился с ней, что в каждой женщине должна быть изюминка! Надо только ее хорошо поискать!

— Да, — закричала, врываясь Ката. Девочка быстро окинуть взглядом предстоящее поле боя. Просчитала, как она может перекрыть брату пути отступления и решила подождать его возле двери. — А кто при этом тыкал в зеркало и ржал, что может я где-то бородавку не заметила? Но для начала ты заявил, что я медлительная и неповоротливая соплячка, которой нечего заглядываться на стариков! Ой!

— А вот с этого места поподробнее, — прищурился прадед, глядя как, залепив ладошками ротик, младшая правнучка с испугом смотрит на него честными глазищами.

— Я просто хотела по-быстрому принять душ и переодеться, — залепетала, покраснев Катарина, бочком пробираясь под защиту старшей сестры.

— Ну, да, — высунулся из-за спины деда мелкий нахаленок и показал сестре язык. А потом выпалил: — Поэтому пять минут стояла, рассматривая две практически одинаковые туники. А мама с папой до сих пор носятся по мастерским. У них уже языки отваливаются! Я же предложил заменить их! Могла бы у мамы женщин перехватить, а я у отца мужиков бы отобрал.

Шутливая перебранка грозила перерасти в нешуточную ссору!

— Как говорит наш предок: «потомки, вы совесть потеряли»? — попытался воззвать к разуму подростков глава семьи. — Что за свара в нашем благородном семействе?

— А что он? — надулась Ката.

— Казаки поперёк совести не ходят! А ты совесть маешь чи не? — вдруг лукаво улыбнулась Катерина, произнеся фразу на мягком диалекте родной станицы. А в памяти возникло, как маленькие внучки застывали, раскрыв ротики, когда она их также вводила в ступор казачьим говором. Но лучшего способа остановить детскую ссору не было. Обе росли в больших городах, где ни родители, ни тем более они сами не использовали обороты речи своих дедов и прадедов.

— Переведи! Ты все время пока лечила, что-то говорила, а мы не понимали, — потребовала девочка. Она забыла, что только что сердилась на родных, которые не приняли ее сторону.

— Свободные воины не пойдут против совести. У тебя совесть имеется или нет? А во время лечения? — Катерина задумалась, вспоминая, что она там могла говорить, — А! Не стони воин — командиром будешь (Терпи казак — атаманом станешь)! Это у нас такая присказка была. Но ты разговор в другую сторону не уводи! Ката, тебе сколько лет? Такое впечатление, что десять!

Девочка гордо вскинула голову и сурово посмотрела на сестру. Однако увидев искорки смеха, что плясали в таких знакомых глазах, на мгновение удивленно вскинула бровки, а затем расхохоталась!

Прадед, глядя как буря в стакане улеглась, а правнуки спокойно веселятся, с облегчением выдохнул. Ну не любил он женские истерики и слезы, поэтому и внучку растил как воина. Доверил ей оружие. Точно надо будет всем ежедневные тренировки по магии и военным искусствам вставлять в расписание. Приняв такое решение, он его тут же передал через сообщение Седу. Уведомив, что распорядок будет жестким, поэтому желательно подобрать как можно больше гипнограмм по боевкам с разделением по гендерному признаку. А когда веселье в комнате улеглось, пристально посмотрел на младшую непоседу и задал прямой вопрос:

— А теперь рассказывай, с чего все началось?

— Да ни с чего… — надулась эта мышка.

После встречи с хранителем леса Катерина и Иравел отправились в замок на совет энергоидов, а Ката и Элендил решили провести еще несколько магических воздействий и вернулись в операционную.

Прадед кастует заклятия, Ката «на подхвате». Система уже сегодня была опробована. Когда подготовили к нанесению исцеляющих плетений третьего больного, девочка почувствовала, что кто-то пристально на нее смотрит и оглянулась. В коридоре, за прозрачным защитным экраном стоял рыцарь Хемминг Гуннар. Он опирался на стену и внимательно осматривал и операционную, и врачей, и воина, что сидел рядом со столом, уложив под нужным углом сломанную руку.

Как ассистент Ката не могла себе позволить отвлекаться от процесса лечения. Но, почему-то, глаза этого мужчины нет— нет, да всплывали в ее памяти. «Как будто он нас в чем-то подозревает», — нахмурилась девочка и запретила себе думать о посторонних вещах. Они с дедом осторожно сняли иммобилизационную повязку из гипса и удостоверились, что репозиция костных отломков не нарушена. Маг прикрыл глаза и начал вливать силу в травмированную конечность, а темные глаза мужчины внимательно наблюдали за выражением лица своего побратима.

Как только прадед открыл глаза, Катарина стала фиксировать пострадавшему конечность. Жесткий гипс не требовался, но пластиковый лангет еще на сутки решили оставить. А что ВЫ хотите? Лучше «перебдеть», чем заново лечить! Конечно о том, что у них появился наблюдатель, правнучка сообщила предку. Но недоверие этого мужчины больно ударило по ее самолюбию. Она врач! Пусть еще не маг, но и без этого может помочь людям!