Хозяин

А что же Хозяин? Что происходило с новым милицейским начальником города Клопино? Согласитесь, ведь это главное! Ради чего, в конце концов, весь сыр-бор… Ковалев больше не пытался с Ним встретиться, но ревниво следил за местными новостями. И вот, не прошло и трех месяцев, как начальник клопинского Управления внутренних дел пошел на повышение. Причем, не в Питер, а сразу в Москву. Минуя региональный Главк. Говорили, не куда-нибудь, а в Министерство. Говорили, на генеральскую должность… Наш герой, сжимая кулаки, убеждал сам себя: «Я все равно до тебя доберусь… Не сбежишь, не спрячешься в своей Москве… Свободу ему подавай…»

На самом-то деле Ковалев предполагал нечто подобное. Отъезд Хозяина в Москву был неизбежен, это ясно. Уж если, едва зажив собственной жизнью, Он получил звание полковника и немалый чин, чего же ждать в будущем? Умопомрачительного взлета, чего ж еще. Наш вялый мир покоряется таким — напружиненным, воспламененным, заполненным горячей кровью. Мир выталкивает их наверх, как шампанское пробку…

Так думал Ковалев, испытывая безотчетную гордость. «Мой Хозяин — Истинный! Он — это я, только лучше…»

Впрочем, на данном этапе близость к Хозяину пока не требовалась. План успешно выполнялся — и слава Богу. Становление бизнесмена Ковалева было не менее стремительным, чем карьера товарища полковника. Росло число потребителей и регионов, с которыми он сотрудничал. Драгоценный кирпич разлетался с его помощью по всему Северо-Западу. И вообще, парк из пяти грузовиков — это уже серьезно. Легальные схемы давали стабильный доход, «серые» — не менее стабильный сверхдоход. Каждый новый день приносил ему тысячи и тысячи долларов. Как только суровый начальник клопинских ментов отбыл в Москву, прежние порядки вернулись. У Ковалева появилась нормальная «крыша». «Крышей», ясен пень, стало расправившее крылья Управление внутренних дел; и это, между прочим, добавило нашему герою очков.

Простой бизнесмен Ковалев вырос в заметную фигуру. Отцветал октябрь…

…И случилось событие, просчитанное Ковалевым заранее. Директор завода «Виктория, Schmid Ziegel» пригласил его на беседу. Сначала — к себе в кабинет. Оказалось, директор заранее навел справки, и полученная информация его удовлетворила. Оказалось, Ковалева рекомендовали … (На самом деле рекомендацию организовал сам Ковалев. Есть на свете вещи, которые без шепотка в ухо попросту невозможны.) В директорском кабинете они только познакомились, ничего больше. Заводской голова предложил отметить знакомство в ресторане — и уже там, за столиком, Ковалеву было сделано настоящее предложение…

Ты красиво работаешь, сказали ему. Главное, эффективно, даже если не учитывать твои маленькие шалости. Какие шалости, удивился он. Ну, с накладными и с прочим… не об этом речь, забудь. Вот смотри: вроде и покупатели у нас с тобой те же, и машин у завода — целый парк, а объемы продаж, которые ты прокручиваешь на своих пяти грузовиках, больше, чем у заводского автопредприятия. Так ведь я и плачу водителям больше: надбавки за скорость, премии, — объяснил он словно бы в оправдание, — а ваш водитель, сколько ни крутись, выше ставки не прыгнет. То-то и оно, покивали ему. Ты эффективен, Ковалев, потому и возьмешь под свое управление, в придачу к пяти раздолбанным «камазам», еще и десяток наших. Если захочешь. «Хочу!!!» — сказал он, и тут же, под коньячок с седлом барашка, заводское автопредприятие и фирма Ковалева были слиты воедино.

А теперь — к делу, распорядился директор, прекратив играть в равенство. (Смена тональности была законной и правильной, ведь Ковалев сказал «хочу», — значит, согласился, что собеседник стал его боссом.) Слушай сюда, парень. Скорее всего ты эту схему и без меня знаешь, но… Перед тем, как запустить производственный цикл, из глины выпаривается вода. Чтобы кирпич получился, глина должна быть идеально сухой. Делается это в газовых печах. Представим себе, что какой-нибудь из датчиков в печи забарахлил, температурный режим не соблюдался, — что тогда? Или, например, упало давление газа, или сбой электроэнергии? Правильно, вся партия идет в брак. Иногда — весь дневной выпуск. Сто тысяч, двести, триста, шестьсот тысяч кирпичей — в отвал или на крошку для теннисных кортов! Мастер получает выговор… и хорошую денежную компенсацию. Потому что брак и списание — только на бумаге. А мы — мы с тобой, Ковалев! — получаем товар минимум на тридцать тысяч долларов, максимум — на двести тысяч. Мелкие накладки можно устраивать каждую неделю, ну а списание дневной партии в каком-нибудь из цехов — не реже раза в месяц. Пятнадцать цехов на заводе — не шутка. Мое дело — дать тебе этот кирпич, твое дело — его продать. Деньги — пополам. За такой процент, я уверен, ты будешь даже более эффективным, чем раньше…