Хозяин

— Ага! — сказал Бравый Бен Бакштаг или Весельчага, или кто бы он ни был. — А теперь, детки, послушайте-ка меня, старого турка! Что мы здесь имеем? Мы имеем тосты-посты, столь возбуждающие юный аппетит, а на этом блюде — с правого борта — яичница с беконом и со шкварками из наилучшей консервной банки. Право, вы могли бы сказать, что такого и царь не едал, когда у нас побывал, и все это приготовил вам ласковый Бонио или Джек Утешитель, как называют его сотрапезники.

— Где Шутька?

— А вот и мармеладик…

— Наша собака…

— Ах, это жестокий вопрос, — ответил ласковый Бонио, приобретший вдруг австралийский акцент, и кланяясь, и потирая мягкие ручки, кивая, приседая и расточая улыбки, отступил назад, в коридор.

Дверь за собой он запер.

— Скотина!

— Может, ему не велели нам говорить?

— А может, он и сам не хотел.

— Если кто-нибудь убивает твою собаку, так он потом всегда говорит, будто отдал или продал ее, или отослал в один хороший дом, вообще выдумывает какое-нибудь гнусное вранье в этом роде.

— Не стоит об этом, Джуди. Мы же не знаем, мертва она или жива. Может быть, эти, в комбинезонах взяли ее к себе. Моряки и всякие такие люди любят держать разных зверушек. Я вот точно знаю, что на лайнерах запрещается держать собаку в каюте, и она живет внизу, у мясника какого-нибудь, и он за ней присматривает.

— Она там, наверное, мучается.

— Если бы нам удалось выбраться из палаты, — воскликнул Никки. — Поспорить готов, что яхта до сих пор здесь, и все нас ищут. Они не ушли бы, не попытавшись нас отыскать. Должен же быть какой-то способ дать им знать о себе. Хоть бы окно здесь было!

— А как по-твоему, нельзя попытаться подкупить этого Бонио или как его там?

— Чем это, интересно?

— Ну, мы могли бы пообещать, что папа ему заплатит.

— Тогда уж не папа, а дядя Пьерпойнт, у папы и денег-то нет никаких.

— Дядя Пьерпойнт мог бы заплатить ему долларами. Доллары в Англии ценятся.

— Пожалуй, стоит попробовать.

— Давай ему скажем, что ты маркиз, вдруг это поможет.

Немного погодя, он спросил:

— Джу, а кто его подкупать-то будет, ты? Я, вроде, не знаю, как это делается.

— Я.

Она была беспринципна и не стеснялась в выборе средств, а Никки был как-никак лордом.

— Надо предложить им выкуп за нас.

— Похищенные! — аппетитно выговорил он. — Совсем как в Чикаго. А иногда они еще убирают тебя, как опасного свидетеля.

Однако попытка подкупа не увенчалась успехом. Когда тот же добряк снова принес им еду, он только улыбался, совершенно как кошечка. Разговаривать с ними он не пожелал. Что бы они ни говорили ему, он лишь улыбался и улыбался и вообще вел себя, как последний мерзавец.

Время после полудня тянулось долго и скучно, и детей охватило чувство, будто их в наказание оставили в школе после уроков. Они обшарили унылую, смертельно-белую палату, которая могла бы показаться более пригодной для обитания, если бы ее выкрасили, ну, хоть в кремовый цвет, что ли, да уж если на то пошло, так в какой угодно, только не в белый, — белый это вообще не цвет. Джуди обратила внимание на то, как скруглены в ней все углы, — чтобы легче было подметать, — а на Никки произвела впечатление геометрическая точность, с которой была уложена плитка.

— А вот интересно, сколько комнат в этой скале?

— В тот коридор их много выходило.

— И лифт у них большой.

— Чтобы все это соорудить нужны целые века.

— Я еще мог бы понять, — добавил Никки, — если бы они понаделали тут пещер, взрывая скалу динамитом или еще чем, но тогда стены были бы грубые, как в угольной шахте, а у них тут все устроено совсем как в общественной уборной. Тьфу! Вот именно на нее и похоже. Так ведь чтобы столько нагородить, нужны миллионы людей. Наверняка народу здесь больше, чем мы с тобой видели.

— Слушай, а может они тут что-нибудь производят, может быть, у них здесь фабрика? Фальшивки какие-нибудь изготавливают или опиум варят?

— Уж тогда, скорее, атомные бомбы.

— А это возможно?

— Я думаю, нет. Чтобы делать атомные бомбы нужны богатства целой страны. Вроде России.

— Так они, может, и есть русские.

— Пока мы тут никаких русских не видели.

— А Бонио кто?

— Притворяется ирландцем, но по-моему, он совсем не ирландец, а ты как думаешь?

— Он, вроде, с виду добрый.

— Скотина он, вот он кто.

— Ну, ты же не знаешь, скотина он или нет. В конце концов, это он нам еду приносит.

— Ай, да он скорее всего стюард какой-нибудь. У него руки сальные.

— Каким же им еще быть, если он стюард? Наверное, ему приходится мыть посуду.

— Во всяком случае, мне он не нравится. Будь он порядочным человеком, он нам сказал бы про Шутьку.

— А он может и не знать про нее.

— Ну ладно, ладно.

После угрюмой паузы Джуди сказала:

— Может быть, он такой же пленник, как мы. Как по — твоему, они нас всю жизнь здесь продержат?