Хозяин

— Тогда давай минут через полчаса у «Золотого Зеро». Расскажешь, чё-кого, а заодно похаваем. А то я сейчас немного занят. Мне парняг надо к барыгам доставить. Приперло их коксом заправиться, а в городе явок не знают. За город едем. Лады?

— Лады, — вздохнул я. Бэк был в своем репертуаре. Возился со всякой шушерой. Хотя сам, насколько я знал, сильнее анаши ничего не пробовал и пробовать не собирался. Но ему нравилось водиться с темными личностями. Почему — бог весть. Впрочем, таксерам это иногда бывало очень выгодно — к примеру, когда нужно было разрулить проблему вроде моей сегодняшней.

Он вернулся к своей машине и резко стартовал, отчаянно заверещав резиной по асфальту и едва не оцарапав бок какого-то крутого джипа. Хозяин которого, между прочим, высунулся в окошко, замахал кулаком и матерно заругался. А потом попытался догнать Бэка. Ха! Мечтатель. Ему, наверное, проще было выступить самовыдвиженцем на Нобелевскую премию по математике. И победить. Бледно-розовая «Волга» растворилась в голубой дали еще до того, как владелец джипа наступил на педаль газа. Бэк не любил тратить время даром.

Я понуро вернулся на свое рабочее место и поехал довершать начатое — доставлять клиентов в аэропорт.

Тетка за моей спиной звериным взглядом уже не блестела. Она даже мужа своего на волю выпустила. Который, как я и предполагал, был жив живехонек, хотя и слегка помят. Но не задохнулся и даже травмы черепа каким-то чудом избежал. Теперь сидел, откинувшись на сиденье и не мог надышаться — настрадался, бедолага, между титек-то. Мне бы за него порадоваться, да что-то не радовалось. Все ножик проклятущий. Единственное утешение — тишина, царившая в салоне. Но и та продлилась недолго.

— Все вы, таксисты, такие! — заунывно затянула тетка совсем не тем впечатляющим басом, каким поразила меня в начале поездки. — Вам бы только полихачить да денег с пассажиров побольше слупить! Вот на сколько ты сейчас наговорил? Счетчик-то работает! На сколько рублей, а?

— Мадам! — устало возразил я. — Я на рубли не наговариваю. И на доллары тоже. Я даже на тугрики не наговариваю, потому что я их все очень уважаю. А если вы за свой кошелек переживаете — ставьте ему на ночь горчичники. Мне мамка в детстве ставила — отменно помогало.

4

У аэропорта все было, как всегда — минимум народа, максимум машин и ни одного самолета. Самолеты, потому что, были все в небе, а народ попрятался в зданиях терминалов, позорно побросав машины на стоянке. Удивительного, впрочем, в этом было мало — в терминалах было прохладнее, там работали кондиционеры.

Через зеркальную дверь туда всосались и мои недавние пассажиры. В итоге на всей огромной привокзальной площади осталось только четыре человека. Два негра на крыльце, которым сорок градусов в тени были, что слону — дробина, потому что они в своем Занзибаре и не такое видали; брюнетка, трепавшаяся о чем-то по телефону-автомату (дура, натурально — как будто нельзя было найти такой же в одном из терминалов; впрочем — ее проблемы. Может, она тоже из Занзибара или уже схватила солнечный удар и теперь ей все по фигу); да я, сердешный, который хотел было уехать сразу, но потом решил покурить, выбравшись на свежий воздух. К тому же брюнетка скоропостижно завершила разговор и теперь направлялась в мою сторону, мелко и быстро перебирая ногами. Довольно стройными, к слову. Я это разглядел отчетливо — на девице было очень сексуальное платье, короткое и в обтяжку. Даже до середины бедер не доходило, так что я мог оценить ее ходовые качества во всех подробностях.

Чем ближе она подходила, тем аппетитнее выглядела. И тем глубже становились мои затяжки. Мысль, что она пройдет мимо и сядет в одну из машин за моей спиной, я с негодованием отмел. Хотелось, чтобы она подошла именно ко мне. Я принял вальяжную позу, облокотившись на распахнутую дверь, и стал ждать. Нервно, повторюсь, затягивая кубометры дыма. Закончилось все тем, что она остановилась напротив и облив меня теплом из своих лучистых глаз, слегка улыбнулась. Скромняжка. Прелесть. Я, одной мощной, восхищенной затяжкой добив бычок, щелчком отбросил его в сторону, весь готовый к разговору.

— Вы свободны? — спросила она голосом, от которого мое либидо восторженно заворочалось в штанах. Однако я не стал сразу падать на колени и задаром впаривать ей руку и сердце. Главным образом потому, что года четыре назад уже имел неосторожность сделать такую глупость. Тогдашняя обладательница лучистых глаз и волшебного голоса и руку, и сердце забрала, не раздумывая. Мне бы, дураку, сразу насторожиться этой ее поспешности, и чтобы да — так нет. В результате я вынужден был больше трех месяцев прожить в официальном браке. И мне не понравилось. Последние два месяца, во всяком случае. Поэтому на сей раз я решил перестраховаться.

— Смотря для чего. Жениться — не женюсь. Не нравится мне это дело. Танцевать тоже не пойду. Не умею. Колокольчики мешают.

— Да нет, — она нервически хихикнула. Видимо, смутилась. — Вы, как таксист, свободны?