Хозяин

Таррэн молча поднялся и почти с облегчением отвернулся. Этот проклятый доспех делал его ноги ватными и заставлял сердце биться быстрее. Нескромные холмики ее груди притягивали взгляд как магнитом, от вида стройных бедер перехватывало дыхание, да и двигалась она так, что впору сойти с ума. Но из-за спины, на ходу, не больно-то посмотришь.

Таррэн поправил обгорелую куртку и первым двинулся по заботливо освещенному тоннелю, глядя перед собой и старательно не замечая ее волнующей близости. Особенно того, что Гончая, как специально, пристроилась рядом с ним и как никогда одуряюще пахла эльфийским медом.

– Сколько у нас времени? – напряженно спросила Белка на ходу.

– До следующего полудня мы должны найти амулет. Если не сумеем, Лабиринт убьет нас обоих.

– А ребята?

– Им лучше покинуть Яму, – отозвался Таррэн, не поворачивая головы. – Там опасно находиться после заката. И станет еще опаснее, если мы не справимся.

– Нам с Траш тоже не понравилось это кладбище. Все время кажется, что ты там не один. Не волнуйся, я предупредила Дядько, он уведет людей.

– А Траш?

Белка неожиданно приотстала.

– Не знаю, – наконец тихо ответила она. – Отсюда я совсем ее не чувствую. И Карраша тоже… а ты?

– Нет, – неохотно отозвался эльф. – Я вообще ничего не чувствую, кроме амулета. Он как маяк, по которому мы найдем дорогу в залы забвения.

– А сколько идти?

– Не знаю. Могу определить только примерное направление. Если хроники не врут, Лабиринт похож на гигантскую спираль, уходящую на огромную глубину. Как винтовая лестница в Нижний мир, где нас ждут девять витков – по числу ветвей древнего рода Изиара…

– Любите вы девятку!

– Да. Это хорошее число, – согласился эльф. – Девять родов правящего дома – основной и второстепенные. Девять ступеней познания для хранителей. Девять кругов жизни, после прохождения которых можно возродиться в том же теле, в каком умер… Легенда, конечно, но все остальное – чистая правда. Вот и здесь – девять витков, на каждом из которых нас ждет испытание.

– Какое еще испытание? – насторожилась Белка. – И что за витки?

– Первый – смирение: готовность отдать свою жизнь за жизнь нашего мира. Второй – решимость. Желание идти до конца, чем бы ни грозил тебе выбранный путь. Третий – стойкость, особенно если ты остался без воды и пищи, оружия и защиты, надежного плеча… Кстати, мы их почти прошли.

– Как это?! – Гончая аж подпрыгнула на месте и, забывшись, загородила ему дорогу. – А ну, стоять! Что еще за фокусы? С чего ты решил, что мы их прошли?! Что-то я ничего такого не помню…

Таррэн неловко отвел взгляд.

– Смирение проверяется у входа в Лабиринт. Ключом, если ты понимаешь, о чем я. Нужно быть готовым ранить себя и самому шагнуть на верную гибель. Ты не знала, что в обычных условиях соединенная кровь магов трех разумных рас приводит к возмущению магического поля?

Белка непонимающе вскинула голову, заставив его снова вздрогнуть.

– Так ты что… мог помереть еще на входе?!

– Мог, – тихо признался эльф. – Если бы рядом не было смертных, чья кровь, по иронии судьбы, сдерживает нашу объединенную мощь. Забавно, что вам дана такая сила. Не гномам, не троллям, не гоблинам, а именно людям. Рыжий зря ворчал и дулся на моих предков: вы – четвертая раса, которая по праву пришла в этот мир на исходе эпохи расовых войн. И вы – тот сдерживающий камешек, что удерживает Лиару от новой катастрофы. Ключ с кровью эльфов и гномов был нестабильным, я придал ему такую силу, что с ней можно было бы уничтожить половину мира. Но смертные уравновесили ее, их кровь забрала часть этой мощи, поэтому все так, как должно быть.

– И ты все время это знал?!

– Догадывался, – кротко произнес Таррэн. – Меня хорошо обучали. В том числе и тому, как усмирить магию ожившего ключа.

– То есть если бы ты захотел… – дрогнувшим голосом уточнила Белка, – если бы попытался использовать его…

– Меня разорвало бы на месте, – так же спокойно закончил эльф. – В свое время Изиару потребовалось два десятка могущественнейших магов, чтобы управиться с амулетом, да и то пришлось разделить артефакт на три части, чтобы хоть как-то усмирить эту мощь. А я не настолько силен, чтобы справиться в одиночку. И не настолько горд, чтобы не понимать разницы в классе. В этом и есть урок смирения.

– Ладно. А второй круг?

– Со вторым оказалось сложнее, – неожиданно признался он. – Не знаю, почему тебя приняли за эльфа, а частичку нашей крови в твоем теле посчитали достаточной… но нас с тобой выбросило по разные стороны от врат. Ты потеряла сознание. Я тоже, но пришел в себя чуть раньше в темном склепе без единой двери. Я проверил не раз – выхода не было, попробовал магией, обращался к Лабиринту, требуя открыть дверь… короче, наделал глупостей.

– Ты?! – удивилась Гончая, внимательно изучая его смущенное лицо.

Эльф только кивнул, но в глаза ей смотреть поостерегся.

– Я же не идеален.

– Гм, – странно кашлянула она. – И как же ты выбрался?

– Просто разозлился. И обратился к силе Изиара, которая и оказалась тем ключом, что открывает здесь любые дороги.

– Значит, из-за его силы меня и притащили в этот клоповник?

– Верно.