Хозяин

Выгибаюсь от неистовой силы, которая забирает в свой сладостный плен.

А потом замираю в объятьях Салима. В любимых объятьях своего мужа.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

62

— Это было прекрасно, — он гладит моё плечо, иногда давит на него, прижимая меня к себе ещё сильнее.

Сегодня я ощутила на себе его настоящую любовь ко мне. И сама почувствовала, как люблю. Это состояние, которому поддаешься неосознанно, оно приходит само, вторит, отдаёт столько же сколько и получает. Только сейчас я это почувствовала.

— Да прекрасно, — вторую Селиму.

Он водит пальцем по моей ладони, трогает, сжимает легко.

Мы лежим обнявшись. Моя голова на его плече. Одна рукам моя лежит на животе, как раз у того места где затянувшийся маленький шрам. Ладонь словно стережет, оберегает. Рана на теле Селима это печать поставленная судьбой. Случаем, от которого всё пошло по-другому.

Я прижимаюсь к его телу, словно боюсь, как бы это не закончилось. Хочу, чтобы мы бесконечно лежали тут вместе. Ни о чём не тревожась. Только мы вдвоём. А что там снаружи неважно. Как не хочется, чтобы это заканчивалось.

— Ты изменила меня, — сказал Селим.

Я смотрела в потолок на резные, вычурные светильники.

— Это Хорошо или плохо?

— Это хорошо.

Я улыбнулась. Да, что может быть лучше такого влияние. Оно нравится мне самой.

— А ты заставил меня бороться.

— Да знаю, но я не виноват.

— А кто виноват?

Он вздохнул.

— Виновата природа.

— Ты мне расскажешь?

— Сейчас?

— Почему нет.

— Я бы не хотел…

— Ну пожалуйста.

— Здесь замешана…

— Женщина?

— Да, вернее девушка.

Я привстала, глянула в его лицо, а он посмотрел на меня.

— Теперь я боюсь. Это та, что с ребенком?

— Да.

— Ты ее любишь? — спросила шутливо, совершенно точно зная ответ.

Он усмехнулся.

— Нет, я люблю тебя.

— Но раньше был в неё влюблён?

— Это было так давно, что я уже этого не помню. Мне было тринадцать, а ей кажется около девяти.

— Ого.

— Да нет, это не то, что ты думаешь, я просто был в нее влюблён. Детская любовь. А она любила моего брата. Мы с ним соперничали. Но она всегда его любила.

— Ничего себе.

Наверное, в моём голосе почувствовалась ревность. И чтобы успокоить её Селим положил ладонь мне на плечо, потянул к себе и поцеловал меня в макушку.

— И что между вами теперь?

— Ничего, она вышла замуж за моего брата, а я уехал учиться и все. Но вспоминал ее. Вспоминал и злился. Я был зол и мне было все равно на чувства других. Понимаю сейчас, что это было глупо. Тем самым я ограничивал себя, отодвигал, отметал любое другое чувство.

Я понимала, он многое не договаривает. Но лезть глубоко в его тайны не хотелось. Глупо ворошить прошлое, которое он пытается забыть.

— Прошло столько времени, — только и могла сказать.

— Пару лет назад брат мой умер и с тех пор моя мать требует, чтобы я женился на… жене моего брата.

Он старается избегать, не произносить её имя. И снова укол моей ревности.

— Но почему? — заглядываю в его лицо, в попытке уловить забытую любовь не ко мне а к ней.

— Так принято у нас в семье.

— Странный обычай.

— Они требовали, а я уже не хотел ее. Перегорел и я был зол.

— Но если зол, то не перегорел?

— Это по привычке. Я просто привык быть таким, пока не встретил тебя.

— Меня?

— Да.

Слышать такое приятно.

— И что я сделала, чтобы тебя изменить?

— Ты не подчинилась моей злости.

— Но я не могла.

— Ты открыла мне что-то новое. Чего раньше не понимал.

— Хорошее?

— Да хорошее.

— Значит теперь всё у нас будет хорошо?

Он снова потянул меня к себе.

— У нас будет все прекрасно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

63

Поцелуй будет меня. С улыбки и с поцелуя и объятий начинается вот уже который день.

Оказывается счастье, это — проснуться, потянутся и почувствовать на щеке поцелуй любимого.

— Просыпайся соня, — ладонь скользнула по телу.

Я выгнулась, прижимаясь к телу любимого и открыла глаза.

Повернулась и встретилась с ним лицом к лицу. Губами потянулась к его губам.

— Люблю тебя, — тихо сказал он.

- И я тебя.

Нежность. Мне ведь много не нужно. Обыкновенная человеческая нежность. Пусть когда утихнет страсть останется нежность. Утренняя или вечерняя, постоянная. Всё равно.

Каждое утро мы встаём с кровати в своей новой квартире, принимаем душ, чистим зубы. Говорим о чем-то, выпиваем утренний кофе и едем на работу.

Я провожаю Селима или он провожает меня. Как получится. Но всегда кто-то из нас кого-то провожает.

В холе бизнес центра мы прощаемся. Молча, жмём друг другу руки. Смотрим друг на друга долго с нежностью, с желанием через пару-тройку часов встретиться вновь.

Я иду к себе в магазин модной одежды, а Селим идёт к себе на третий этаж. Там находится офис его фирмы. Иногда или он или я берём трубку телефона и звоним, чтобы снова сказать о своей любви.

Я подхожу к окну кладу на стекло ладонь, посылаю привет моему любимому. Он делает то же самое.

Иногда прямо среди рабочего дня мы садимся в машину и едем на берег озера за городом. Бродим по берегу, кидаем в воду камни. Или стоим обнявшись, глядя на водную гладь.

Сегодня мы тоже приехали сюда. Селим захотел.