Хозяин Амура

Последним зашёл Демьян Поздняков, смоленский купец, предлагавший льняное полотно и выделанную кожу. Взамен он хотел купить квасцов для протравы ткани перед крашением, самих красителей, а также посуды стеклянной и металлической да иголок. Поговорив об этом, купец обсудил и дорогу до Енисейска, и количество необходимой провизии, и время в пути, и многое другое. И уже собравшись уходить, он вернулся назад и хотел было озадачить подуставшего ангарца очередным вопросом:

— А ишшо, бают, у вас есть… — начал торговец.

— Есть, Демьян… Как по батюшке? — перебил его ангарец.

— Осипов…

— Так вот, Демьян Осипович, возьми у Никодима Ивановича наш каталог — в нём всё есть, что на продажу идёт, — Павел подался вперёд. — А уговор наш знаешь ли?

— Что за уговор? — нахмурился смолянин. — Нешто умаслить надобно?

— Нет! Коли с собою приведёшь людишек справных, охочих под княжескую руку уйти, цена будет иной. А то и без платы кой-чего отдадим, — пояснил Павел. — Но об сём говорит не след, токмо ты и верные тебе люди знать должны.

Грауль встал, давая понять, что разговор окончен. Однако купец, заторопившись, всё же не преминул задать ещё один вопрос:

— А верная ли молва идёт, что князь ангарский — кудесник?

— Что… Что за молва такая? — удивился Павел. — Да ты слушай больше! И не то наговорят!

Выпроводив, наконец, торговца, Грауль принялся разбирать бумаги, пришедшие за последнее время. Среди них была и просьба Афанасия Лаврентьевича Ордина-Нащокина к ангарскому послу посетить его двор. Эту бумагу Павел отложил в сторону, к карельским бумагам, как одну из важнейших. Ну а сначала следовало разобрать донесения прикормленных ранее посольских дьячков. Тогда же вспомнил он и о молчавшем ангарском священнике. «Что-то отец Кирилл совсем пропал, давненько весточки от него никакой не было».

Вечером Павел решил проверить, как разместились в гостевом корпусе шведы — ведь их было немало, помимо самих членов семьи Оксеншерна, там были и служанки, и повара, и цирюльники, и ловчие, и музыканты, и даже две дюжины охранников, пусть и невооружённых. Заодно Грауль хотел поговорить со старшим сыном бывшего риксканцлера — Йоханом Аксельссоном. Для начала ангарец с помощью Харальда, эзельского датчанина-переводчика, осведомился у Йохана, не имеется ли у того какой-либо просьбы или пожелания, не нужно ли чего для облегчения их положения.

В ответ швед молча покачал головой, но чуть позже проговорил:

— По правде говоря, я думал, вы оставите нас в Пернове, а не повезёте вглубь Московии…

— Мы могли бы находится под арестом и в Эстляндии, — вторил ему Эрик Аксельсссон, младший брат. — Вместе с отцом.

— Он приедет к вам позже, — сказал Павел. — А ареста не будет. Если от вас отказалась королева Кристина, то великий князь Сокол с радостию примет вас на честную службу. А у меня есть ещё вопросы…

Грауль повернулся к Йохану:

— Я не успел поговорить с тобою в дороге, — начал разговор Павел. — Но теперь мне это нужно, дабы прояснить для себя некоторые детали…

Ангарец подождал, покуда Харальд переведёт старшему Аксельссону его слова.

— Что вы хотите знать, господин барон? — не слишком любезно проговорил Йохан, убирая прилипшие к мокрому лбу волосы. — Неужели отец мало вам рассказал?

— Я хотел бы выслушать вас, — отвечал Грауль. — Почему вдруг вашу весьма уважаемую семью так запросто свергли, убрали со всех постов, лишили замков и поместий?

— Вы спрашивали отца об этом, — устало говорил швед. — Что же, я повторю… Неудачи в войне нужно переложить на чьи-то плечи, так? Но королевский двор не может быть запятнан! Верно?

— Наверное, — пожал плечами Павел, с интересом посматривая на розовеющее лицо собеседника.

— Интриги тоже не вчера придумали, — продолжил Оксеншерна, посмеиваясь. — Не всем нравилось то, что наша семья прибрала к рукам лучшие посты в королевстве. Многие были бы не прочь занять эти места сами. Но в открытое противостояние с отцом… — хохотнул Йохан, расстёгивая верхние пуговицы камзола — в комнате было жарко натоплено. — Не дерзнул бы вступить никто! Покуда Кристина не дала к этому повода, устроив истерику после потопления армии Горна.

— Разве в этом виноват Аксель? — удивился Павел.

— Кто же ещё! — хмыкнул Йохан нарочито громко. — Потому отца и отправили в Эстляндию, хотя должность наместника должна была вскоре стать моей, — кисло улыбнулся он, отирая лицо расшитым узорами платком. Ну а потом мой отец неожиданно попадает в плен, происходит буча при дворе…

— Делагарди? — спросил ангарец.

— Они поначалу интриговали против отца, но потом оба отговаривали Кристину от излишнего проявления гнева, — махнул рукой швед, грустно усмехнувшись. — Потому обошлось только нами… Остальных, даже дядюшку Габриеля Бенгтссона, не тронули! Обошлось, зато… — задумался сын опального риксканцлера.

— Что вы имеете в виду? — нетерпеливо спросил Грауль.