Хозяин-барин

В итоге имелся огромный гриб с двумя шляпками и какое-то крутящееся месиво у его основания, которое поднималось все выше и выше, разрастаясь при этом во все стороны. Оно уже накрыло Марьевку и часть луга со стороны болота. Потом к этому добавится вся масса грунта и пыли, имеющая сейчас форму гриба, а когда гриб начнет разваливаться, из-за пыли будет невозможно дышать.

— Эй, лейтенант, — вдруг громко и внятно позвал Хмурый и, когда тот подошел, сказал: — Молодец, лейтенант, флажок тебе на палочке. Теперь процесс ничем не остановишь.

— Какой процесс? — прошептал Епихин, почуяв неладное.

— Цепная реакция, — ответил Хмурый бесстрастно. — Попался-таки на провокацию, мальчонка. Брожение уже заканчивалось, но ты вовремя добавил закваски.

— Какое брожение, какая закваска? — слабо спросил Епихин. — Вы имеете в виду розовое образование? Так это была липа, лапша?

Хмурый не ответил.

— Врете, — бросил Епихин. — Откуда вам знать? Вы тут лежите привязанный и болтаете всякую чушь.

Он выглянул в иллюминатор, увидел серое облако, скрывшее двойной гриб, и застонал от бессильной ярости.

Тут же заработала рация, и встревоженный голос дежурного офицера забубнил:

— «Тетерев», «Тетерев», что там у тебя? Почему молчишь? Что за облако?

— «Беркут», я «Тетерев», — обреченно произнес Епихин, надев наушники и отключив динамик. — Вынужден был воспользоваться «Заглушкой».

— Господи, — пробормотал офицер. — Там же болото. Там же осадки с Объекта, слив с Объекта.

— Нет, это в районе Марьевки, — мрачно возразил Епихин. — Повторяю, действия были вынужденными. Рация в тот момент не работала.

— «Тетерев», сукин ты сын, — сказал уже не офицер, а генерал Полиносов. — Сколько «Заглушек» выпустил?

— Две, — ответил Епихин. — С интервалом в одну секунду.

— Чтоб у тебя это дело отсохло, — пожелал в сердцах генерал. — Моли Бога, чтобы все обошлось.

— Ситуация сложилась по версии ноль, — произнес Епихин. — С угрозой для Города и станций наблюдения. Стал однозначен разброс спецпродукта с Объекта с сильным загрязнением местности. Кроме того, подполковник Лосев фактически дал команду использовать «Заглушку».

— Дай Лосева, — приказал генерал.

Епихин пожал плечами и надел на голову Хмурого массивные наушники с прицепленным к ним микрофоном.

Хмурый никак не отреагировал. С полминуты он лежал, глядя пустыми глазами в потолок, но когда Епихин вознамерился снять с него наушники, заговорил вдруг вполне нормальным бодрым голосом.

— Вот теперь слышу, — сказал Хмурый. — Приказа стрелять я не давал, да я и не вправе. Да, да, совершенно верно. Так что лейтенант взял на себя всю ответственность. Что? Боюсь, уже началось самое худшее. Да, я уверен. Убежден. По всем признакам. Боюсь, сделать уже ничего нельзя. А какой смысл теперь наказывать?

Он вновь замолчал, вновь сделался бессловесной куклой, и Епихин снял с него наушники, в которых, как муха в паутине, бился генеральский рев.

Вертолет метр за метром отступал под натиском серого облака, и пилот поминутно оглядывался на Епихина, ожидая команды идти на Базу. Солдаты тоже смотрели на него, все, кажется, поняли, что дело швах. В иллюминаторы уже был виден пропускной пункт у поворота на бетонку с маленьким голубым вагончиком на обочине.

Епихин надел наушники и, морщась от генеральского рыка, сказал, перебивая его:

— «Беркут», я «Тетерев». Подполковник Лосев психически нездоров, вы уже убедились в этом. Возможно, до Города дойдет волна пыли. Предупредите население, чтобы не было паники. Связь заканчиваю.

Он вырубил рацию и сказал пилоту:

— Дуй на Базу, братишка. Я один за все в ответе. Было три часа пополудни.

* * *

Тайный Мир был по-своему красив.

Новоиспеченных Хозяев окружали скалы, они возносились на немыслимую высоту в абсолютно черное, без звезд, небо, в скалах прятались глубокие ущелья, где по дну тянулись ниточки огненных рек. Играя всеми цветами радуги, скалы излучали мягкий пульсирующий свет и походили на гигантские подсвеченные драгоценные камни. Так оно и есть, подтвердила одна из ячеек Знания, это драгоценные скалы, драгоценные пласты, драгоценные россыпи и залежи. Ископаемые, одним словом.

К сожалению, эта ячейка оказалась одна из немногих, открытых для доступа. Прочие ячейки, как указывалось в Памятке, должны были открыться только после чистки.

Субстанция, которая заменяла здесь воздух, была гуще воздуха, плотнее и позволяла плавать в ней, как в морской воде, однако не мешала развивать просто-таки бешеную скорость.

Мимо нет-нет да и проносились какие-то бесформенные полупрозрачные создания.

Вадим и Витек теперь очень походили на сверкающих медуз, отдаленно напоминая космонавтов в космическом одеянии с некробичами-разрядниками на поясе. Над их головами наподобие нимбов реяли две крохотные сферы, где, выпучив глаза от изумления, сидели их малюсенькие двойники.

Рядом с ними тормознуло одно из бесформенных созданий с двумя багровыми звездами на лысой макушке, размытыми пятнами глаз и, торопясь, залопотало, смешно округляя маленький рот: