Он кивнул, и даже в сумеречном свете мне была видна его мягкая, задумчивая улыбка. Да, так улыбаться мог только Стэнли.
У меня не было сил и пальцем пошевелить. Честно говоря, у меня вообще не было ни малейшего желания двигаться. Но чувства мои удивительно обострились. При свете движущихся фонарей я увидел обломки автомобиля. Вблизи я заметил и кучку людей, услышал приглушённые голоса. Там стояли садовник с женой и ещё один или два человека. Они почему-то не обращали на меня ни малейшего внимания и всё суетились вокруг машины.
Внезапно я услышал чей-то стон.
–
Его придавило. Поднимайте осторожно! – закричал кто-то.–
Ничего, это только нога, – ответил другой голос, и я узнал Перкинса. – Где же хозяин?–
Я здесь! – крикнул я, но меня, похоже, никто не услышал. Все склонились над кем-то, лежащим перед машиной.Стэнли положил мне на плечо руку, и его прикосновение было удивительно успокаивающим. Мне стало легко, и, несмотря на всё, что случилось, я почувствовал себя счастливым.
–
Ну, как, ничего не болит?–
Ничего, – ответил я.–
Так всегда и бывает, – кивнул он.И вдруг меня охватывает изумление. Стэнли… Стэнли! Но ведь Стэнли умер от брюшного тифа в Блюмфонтейне ещё в бурскую войну! В этом нет никаких сомнений!
–
Стэнли! – закричал я, и слова, казалось, застряли у меня в горле. – Стэнли, но ведь ты же умер!Прежде чем ответить, он глянул на меня всё с той же знакомой мягкой улыбкой:
–
И ты тоже».1913 г.