Хозяин Черного Замка и другие истории

Допустим, что суд не имел права верить детям Мэллинса, установившим алиби отца. Допустим, что показание Стефенсона не имеет никакого значения, но вот вам положительное и вполне беспристрастное свидетельство госпожи Бёрнс. Из этого свидетельства явствует, что если даже преступление и совершено Мэллинсом, то оно совершено им при иной обстановке, а вовсе не так, как воображала полиция. Да вообще теория, которой руководствовалось в данном случае правосудие, совершенно бессмысленна. По этой теории выходит следующее: преступник совершает убийство приблизительно в восемь часов вечера и остаётся на всю ночь в доме вместе с трупом жертвы. Сидит он в темноте, ибо свечку зажечь опасно: как бы не увидели соседи. Кроме того, преступник не уходит, пользуясь темнотой, а ждёт белого дня и убегает на глазах у всех при ярких лучах августовского утра.

Прочтя это дело во всех подробностях, вы остаётесь под неотразимым впечатлением, что суд, произнёсший смертный приговор, действовал впотьмах. Мэллинс, по всей вероятности, был виноват, но полиции не удалось продвинуться ни на йоту.

Дело это вызвало в своё время большой спор между специалистами, но публика осталась как нельзя более довольной. Преступление было возмутительное, и против подсудимого оказались настроены все.

Повешен был Мэллинс 19 ноября. Умирая, он снова заявил, что невиновен. Объяснить дело, стоившее ему жизни, он и не пытался. Но в последнюю минуту заявил, что Эммс в убийстве невиновен. Эти слова Мэллинса сочли за признание в том, что он сам спрятал вещи в сарае.

Сорок пять лет минуло с той поры, но и до сего времени это тёмное дело не прояснилось.

1901 г.

Чудовища заоблачных высот (повесть, включающая рукопись, известную как дневник Джойса-Армстронга)

Все, кто углублённо размышлял над дневником Джойса-Армстронга, решительно отвергают утверждение, будто рассказ о необыкновенных явлениях, которые описываются там, – злостная, изощрённая мистификация некоего любителя мрачных и жестоких розыгрышей. Самый коварный интриган с необузданным воображением призадумался бы, стоит ли связывать свои леденящие кровь фантазии с бесспорным фактом трагической гибели Джойса-Армстронга, ибо это значило бы доказать, что такая фантазия – реальность. Хотя автор повествует о явлениях невероятных, даже чудовищных, наиболее образованная часть общества склоняется к мысли, что это отнюдь не вымысел и что мы должны пересмотреть свои представления после сделанных Джойсом-Армстронгом открытий. Лишь хрупкая и ненадёжная преграда отделяет нас от грозных обитателей неведомого мира, которые в любую минуту могут вторгнуться к нам. Я попытаюсь изложить в своём повествовании – куда включу записки Джойса-Армстронга в том, увы, неполном виде, как они были найдены, – все известные на настоящее время сведения о том, что так волновало этого исследователя, однако я с самого начала хочу заявить читателям: быть может, кто-то усомнится в правдивости Джойса-Армстронга, но всё, что касается пилота морской авиации флота её величества лейтенанта Миртла и мистера Хея Коннора, не должно вызывать сомнений: их постигла та же смерть, что и автора записок.

Записки – или дневник – Джойса-Армстронга были найдены в поле, которое называется Лоуэр-Хейкок, в миле к западу от деревни Уизихем, стоящей на границе между графствами Кент и Суссекс. Пятнадцатого сентября сего года Джеймс Флинн, работающий у Мэтью Додда на его ферме «Чантри» в Уизихеме, увидел на краю тропинки, идущей вдоль живой изгороди луга Лоуэр-Хейкок, трубку из верескового корня. Через несколько шагов он поднял разбитый бинокль. И наконец, в канаве, среди зарослей крапивы, он увидел раскрытую книгу в полотняном переплёте, которая оказалась вовсе не книгой, а отрывным блокнотом, причём несколько листков ветер прибил к кустам изгороди и трепал возле нижних веток. Работник подобрал листки, однако ещё три или четыре листка, включая первый, так и не удалось отыскать, и в этом повествовании, где так важно каждое слово, к несчастью, зияют пробелы. Работник отнёс блокнот своему хозяину, тот показал его доктору Дж. Г. Аттертону из Гартфильда. Этот джентльмен тотчас же понял, что рукопись следует передать специалистам для изучения, и она была отправлена в Лондон, в Клуб авиаторов, где сейчас и находится.