Хозяин дома на утесе

Хиггс всего этого непотребства, разумеется, не видел ничего, Леонард Фелтон отлично разбирался в конспирации и всем, что с ней связано.

Я в ответ зыркнула на начальника с негодованием и долей подозрения. Нечего распускать руки на работе. Да и если ему пришло в голову, что я разомлею от такой вот незапланированной ласки, то очень зря.

— Ну, есть у меня кое-какие догадки, — поморщился мужчина. — Но пока я оставлю их при себе. Не хочу влиять на ваше мышление, вдруг вы додумаетесь до чего-то самостоятельно.

Это мы с шефом уже проходили, видимо, можно было только смириться с его манерой руководить.

Когда разбор полетов с Хиггсом был благополучно окончен, мне позвонила Вайолет и поинтересовалась в том числе и тем, когда ее дорогой старший братец в последний раз менял повязку. Я тут же переадресовала вопрос начальнику и, судя по тому, как он смутился, с этим вопросом точно был непорядок. Скорее всего, он кое-как перевязал себя утром после душа…

Под моим выразительным взглядом начальник обреченно вздохнул и пошел за аптечкой. Хорошо, когда между людьми царит настолько тотальное взаимопонимание.

— Оливия, прошу вас, — тем временем продолжала говорить Вайолет Фелтон. — Не позволяйте моему брату угробить себя. В этом деле он исключительно талантлив. Кто-то должен заставлять его заботиться о себе.

И явно по мнению рыжеволосой аристократки этим «кто-то» всенепременно должна быть я. Впрочем, вряд ли найдутся еще самоубийцы помимо меня, желающие указывать шефу что, когда и как делать.

В общем, я пообещала Вайолет, что буду заботиться о ее брате как только могу. Девушка возрадовалась и начала расспрашивать, как у нас дела в целом, и из ее слов стало совершенно точно ясно, что про стрельбу Леонард сестре не рассказал.

«Он сам не рассказал, вот и мне не следует», — подумала я и сообщила только, что дела у нас идут отлично, расследование продвигается и найдено множество новых улик.

От таких замечательных новостей, Хоуп, который как раз тащил мимо меня коробку из архива, чуть не навернулся на ровном месте. Хорошо еще, достаточно быстро опомнился и, выразительно скривившись, устроил за своим рабочим местом.

Вывалив кучу папок с документами, сослуживец принялся их просматривать, но без особого энтузиазма. Куда больше Верна интересовала моя беседа с сестрой шефа.

Тут в офис отдела вернулся Фелтон, оценил наличие под боком одного из подчиненных и потребовал его перевязать. Что характерно, многомудрый шеф и не подумал обратиться ко мне, закономерно не желая новой волны злословия, которое было тем более неприятно, что теперь уже соответствовал истине.

Хоуп сперва смутился от такого высокого доверия, но когда начальник поинтересовался, к кому ему обратиться за помощь, не ко мне ли, Верн поморщился и все-таки с перевязкой Фелтону помог. Разумеется, под моим насмешливым взглядом.

Рана у шефа зарастала вполне хорошо, наверное, даже быстрей обычного. Впрочем, я не была таким уж хорошим специалистом. Ночью было как-то не до того, чтобы рассматривать, что да как. Шеф меня занял другими вещами. А вот теперь даже совестно стало, ведь стоило бы позаботиться о человеке.

— А вы не могли бы обратиться в больницу? — проворчал Хоуп недовольно. Выполнять обязанностей медбрата ему категорически не понравилось. — У врача бы получилось лучше.

— Так ведь времени нет на такую ерунду, — посетовал на чужую недогадливость Фелтон и поморщился, когда Верн дернул бинт чересчур сильно. — У нас работы столько, что на три жизни хватит. Тут по больницам не побегаешь.

Да уж, Вайолет не наговаривала на брата, когда говорила, что ее брат может себе угробить.

После обеда случилось чудо: прибыл тот самый эксперт по некромантии и истории магии, чьего появления ждали как чуда. Ну, то есть вообще не ждали. Обычно к нам уважающие себя специалисты до последнего отказывались ехать. Специфика местности.

А тут то ли Стаффорд решила быть понапористей, то ли фамилия Фелтон возымела действительно магический эффект… Черт его знает, по какой причине, но профессор Амелия Картрайт из университета Бромли прибыла со всей возможной помпой, на которую только могли рассчитывать в Кроули.

Для передвижения профессор Картрайт выбрала такой автомобиль, что рядом с ним спорткар Валентина Фелтона казался вопиюще скромным, а стоит сказать, прежде мне думалось, будто скромность и Валентин Фелтон попросту несовместимы.

— М-да… — задумчиво изрек Данн, с которым мы вместе прильнули к окну, когда это чудо машиностроения заехало к нам на стоянку. — Это уже какая-то форменная ярмарка тщеславия. Наш шеф по сравнению с хозяином этой тачки просто бессребреник.

Я кивнула, оценив, что Фелтон действительно не гонится за материальными благами и на фоне чужой показной роскоши выглядит адекватным человеком. Вот уж действительно все познается в сравнении.