Хозяин Древа сего

Вокруг колыхалась плотная муть, не проницаемая даже для глаз Продленных. И очень сырая — сырость была везде, ноги хлюпали по неприятно-податливому, вяло капало сверху, туман лип, как промозглая банная простыня. Сверхчувственно и осязательно они попытались исследовать окрестности, и скоро выяснили, что пребывают в длинном узком коридоре, ведущем под уклон. Осторожно нащупывая поверхность, мелкими шажками двинулись в сторону неизвестности, интуитивно ощущая вектор движения. Проход, между тем, делался все уже, то и дело натыкались на препятствия в виде торчащих каменных углов, проваливались в какие-то наполненные жидкой грязью ямы. Один раз лишь обостренная интуиция уберегла их от падения в жуткое ущелье, неожиданно разверзшееся перед ними. Затормозили буквально на краю, осторожно обогнули и продолжали слепой путь.

Впрочем, постепенно туман стал рассеиваться, обозначались контуры каменных сводов. Дорога стала шире, суше и почему-то светлее, словно где-то очень далеко находился мощный источник света, призрак которого достигал этих мест. Он отражался в огромных кристаллах горного хрусталя, которые гнездами встречались на каждом шагу, в сталактитах и сталагмитах, на поверхности то и дело попадавшихся мелких черных водоемов. Более того, коридор стал ветвиться, порой они упирались в два-три прохода, неизменно, по умолчанию, выбирая самый узкий — тайная тропа йети не могла быть столбовой дорогой.

Они потеряли ощущение времени, как это происходило на переправе через Тьму меж Ветвями. Здесь был иной мир, лишенный корреляции не только с Ветвями, но и, кажется, со всем Древом. Ощущение сего было болезненно и жутковато.

Двигались молча, напряженно ожидая неприятностей. Однако проход был пуст. Хотя сам этот мир пустым не был — они утробой воспринимали флюиды чуждой зловещей силы, пронизывающие здесь все и вся. Порой до них доносились невнятные звуки, словно в недрах шла потаенная работа. А иной раз боковое зрение улавливало зыбкие тени, прячущиеся при их появлении в темных углах.

Вспышка света за очередным поворотом подействовала на них, как взрыв гранаты. Оба встали как вкопанные. Зеленовато-желтое свечение исходило сбоку, из широкого коридора, пересекающего их тропу. Не сговариваясь, оба осторожно заглянули в коридор. Через несколько метров он расширялся, превращаясь в довольно объемистую пещеру, почти до самого потолка заполненную гигантскими кристаллами темного горного аметиста, сияние их граней было почти непереносимым для глаз. За этим фантастическим нагромождением, далеко, угадывалась другая пещера, освещенная непонятным мерцающим светом — источником отражающегося в кристаллах. Тени метались в неверном сиянии, и были они такой конфигурации, что посмотреть на отбрасывающих их существ у Продленных не возникло никакого желания. Неясное бормотание, словно сотни не людских глоток очень быстро творили мантры, сливалось с инфернальным светом в сюрреалистическую композицию. Над этой мистерией нависала аура какого-то невероятного злодейства, иножизни, губительной для всего по-настоящему живого.

— Что это? — прошептал Варнава.

— Кажется, святая святых Агарти, — так же тихо ответил Аслан, — Я думал, они прячут его гораздо глубже…

— Что прячут?

— Сокровище Тайны. Никто не знает, что это. Думаю, здесь — нижний полюс Башни Ясеня, суть и корень Агарти. Да и Шамбалы…

— Так может, мне сюда?

Варнава поежился — оказалось, телу его не все равно, где закончить существование. Перспектива сгинуть в недрах этой злосчастной страны казалась ему невыносимой.

— Не думаю, — прошептал Аслан. — Хтонические таинства не для нас. Это — изнанка Шамбалы, квинтэссенция ее греха и страха. Погибнет Шамбала — это растает тоже, словно и не было. А нам здесь не место.

Они попятились и поспешно ушли из коридора, ведущего к неописуемому злу, продолжив путь в потемках. Впрочем, он подходил к концу — об этом говорили все их продленные чувства. В сердцах зашевелилась надежда, что они минуют тревожную мглу без происшествий. Что надежда обманчива, выяснилось очень быстро.

Сначала слуха их достигли глухие быстрые удары, а вскоре вновь явился некий свет, вернее, его отражение на стенах пещеры. Дальше двинулись очень осторожно, окутавшись защитным чехлом, непроницаемым для сканирования чужим мозгом. Звуки, похожие на ритмичную барабанную дробь, усиливались, так же, как и свет, становившийся ярче и устойчивее. Они скользили совершенно бесшумно, но быстро, как духи или «крадущиеся в ночи», среди которых Варнава некогда обретался в одной из Ветвей. Стали полностью готовы к бою, и, как выяснилось, не зря — у выхода из Агарти расположился патруль Шамбалы.