Хозяин её жизни

– Лорен постарался, – усмехнулась Киара. О том, что Рекон её буквально оттащил от ошалевшего от дозволенности Лорена, она умолчала.

Снова наступила тишина…

Всю следующую неделю прислужниц не вызывали ни к лордам, ни к Хозяину замка. Девушки работали в замке, помогая на кухне, убирая комнаты, стирая одежду. Даже Виления особо не зверствовала, давала время восстановиться организму прислужниц.

С последним гостем уехал и Хозяин. Арнад дэ Касст, покинул материк Норию почти на месяц по срочным делам.

Две недели царила полная тишина, будто не было в замке ни единой души.

В конце второй недели Сиину отправили в ближайшую деревню вместе с Дикеном и Лореном пополнить запасы замка.

В открытой телеге, она уселась сзади, свесив ноги. Лошадь шла неторопливым шагом, пахло свежей травой, пробивавшейся из чёрной земли на солнечные лучи. Весеннее солнце ещё не припекало, но было уже очень тепло. Лорен и Дикен сидели впереди управляя животным. Тихо переговариваясь, совсем не обращали внимания на Сиину. На подъезде к рынку она спрыгнула с телеги и пошла напрямик, присматривая ряды со свежей снедью.

Зелень, яйца, сыр, молоко, овощи – всё брали на местном рынке. На кухню Хозяина отбирались лучшие продукты. Пока она пробиралась напрямую, телега подъехала в обход, через ворота. Сиина подавала им продукты, те укладывали всё рядочками на дно телеги. Прислужница обошла уже почти все ряды, как дошла очередь до рыбных прилавков. Чем ближе подходила, тем явственней чувствовался ужасный запах рыбы. Какой смрад! Почему она так воняет? Ведь раньше же не пахло так в этих рядах? Затошнило. Не сумев сдержать позывов рвоты, Сиина помчалась за угол, прислонилась рукой к стене одной из лавок, согнулась пополам. Её выворачивало. На спину легла рука. Дикен! Да что ему сейчас надо? Не видит разве, что плохо?

– Ты что отравилась? Что-то пробовала здесь? – обеспокоенно спросил прислужник свою подопечную.

– Не знаю… Нет… не пробовала ничего. Наверно на завтрак что-то несвежее съела.

Проходящая мимо, торговка зычно расхохоталась:

– Ну да! Ну да! Сначала обсасываются по всем углам, а потом тошнит от завтрака! Да беременная твоя девушка, милок. Бе-ре-мен-ная! – Прочеканила последнее и с хохотом удалилась.

Дикен отпрянул. А Сиина прислонилась к стене, вытерла лицо рукавом и беспомощно посмотрела на него.

– Что?

Беременность никак не могла наступить. ОТ ПРИСЛУЖНИКА. Лихорадочно думал Дикен. Прислужников поили специальным зельем, которое не позволяло оставить потомство. Если кто-то обманул и не пил? Но это строго контролировалось лекарем шиидов. Его невозможно обмануть. Если дало осечку? Не сработало, ингредиент не тот, или что ещё? Нет, у шиидов нет ошибок. Если…? Он испугался своей мысли. Мысль об ошибке в зелье звучала глупо, но более реально. Если она беременна от шиидов? Нет! Такое случалось редко за все семь сотен лет, насколько он слышал. И последние две сотни не происходило вообще, сколько бы не бились с этим шииды. Они жили долго, но и им хотелось возрождаться в новом семени. Но понёсшая плод от шиида никогда не выживала, он забирал все её жизненные силы, а тёмная магия завершала своё дело. Нет, она не могла понести от шиида! От кого из них? Хозяина? Этого ненавистного Рекона, который мнит из себя правую руку? Другие шииды не брали её. Это Хозяин! Точно Хозяин! Ненависть возросла в нём чёрной пропастью. Не дам! Не позволю!

Сиина смотрела на него во все глаза.

– Дикен? Я же не… Я не могла… Вы же… прислужники же.. – не могла закончить свои мысли вслух девушка. Готовая разреветься, думала о том, что её отправят из замка. Беременных служанок, если такие были, отсылали обратно. А прислужницы никогда не беременели. Их держали, пока держалась красота и здоровье. Часто после Приёма заменяли часть девушек на новых. Но Сиина не хотела возвращаться в деревню. Она хотела остаться в замке, с Ним.

Дикен смотрел на неё диким взглядом. Не понимал, что ему делать и как быть. Он с ужасом понимал, что делить её как прислужницу с шиидами он бы смог, но они отберут её. Отберут его Сиину! Ту, которую он сам выбрал себе в подопечные, сам обучал ублажать мужчин, которую он сам лишил девственности, когда её, трясущуюся от страха и неизвестности, завели в ритуальную комнату, и сам полюбил. Полюбил…