Хозяин форта. Возвращение викинга

Он взглянул на корму. За румпелем сидел Агнарр. Он был хорошим кормчим, как и любой на борту, вероятно, самым лучшим, исключая самого Торгрима. Он мог оставаться на месте.

– Харальд! – прокричал Торгрим. – Ступай на корму и передай Агнарру, что нужно развернуться и спустить парус! Когда посчитает нужным, пусть ляжет на другой курс! Ты оставайся на корме и трави фал! Когда мы поймаем ветер и парус встанет по ветру, ты опустишь брус! Ты знаешь, что делать!

Харальд кивнул, по его гладкому лицу струилась вода. Он еще раз вытер воду – это было бесполезно – и заорал:

– Да, отец!

Он развернулся и помчался на корму. Торгрим мог только позавидовать скорости и проворству, с которыми он двигался. Не так легко и грациозно, как Старри, напоминавший оленя, – нет, Харальд плотнее Старри и будет сильнее, чем Старри, когда станет зрелым мужчиной, но Харальд все равно двигался стремительно, перескакивая через походные сундуки, лавируя между теми, кто стоял на пути, хватаясь за наветренные ванты, рывками перебираясь по ним, пока не достиг кормы.

Торгрим оторвал взгляд от сына. Он любил наблюдать за мальчишкой, но сейчас был больше озабочен тем, чтобы уберечь от преждевременной смерти и его, и всех тех, кто находился на борту.

– Те, кто вычерпывает воду, продолжайте черпать! Как можно быстрее!

Столкновение с плавучим деревом сотворило чудеса – моряков не нужно было упрашивать дважды: они выплескивали воду за борт с невиданной энергией и увлеченностью. Они работали ведрами, черпаками и шлемами, как мечами и топорами на поле боя. Вода стекала потоками, когда моряки выливали ее за борт. Однако, казалось, все было тщетно.

– Остальные, готовьтесь опустить рей и уложить парус! – прокричал Торгрим.

Те, кто прятался под защитной парусиной, встали, шаткой походкой двинулись на середину корабля и выстроились в ряд, изо всех сил стараясь не упасть на неистово раскачивающейся палубе.

Торгрим взглянул на корму. В отблесках молнии он видел стоящего у фала Харальда, в руках сын держал канат. У руля стоял Агнарр – он вглядывался в горизонт, вытирая капли дождя и мелкие брызги с глаз. Торгрим почувствовал, что тело кормчего напряглось, как натянутая тетива. Если он неправильно выберет момент, чтобы развернуть нос «Скитальца» по ветру, волны подхватят судно и перевернут вверх дном. И днем с этим справиться было бы мудрено, а уж ночью, когда тебя слепят набегающие волны, – судьба корабля скорее в руках богов, чем Агнарра.

Нос судна в очередной раз поднялся на волне, и Торгрим подумал: «Сейчас, Агнарр, сейчас!» И не успела эта мысль промелькнуть в его голове, как он почувствовал, что «Скиталец» начал разворачиваться, изменилось направление ветра, дувшего в лицо слева направо. Передняя шкаторина квадратного паруса начала скручиваться, парус затрепетал, как будто он тоже был слишком восприимчив к холоду и дождю.

Теперь нос корабля развернуло по ветру, и корабль выровнялся, чего не происходило уже много часов. Казалось, что неистово трепещущий парус пытался высвободиться. И тут большой рей заскользил вниз по мачте, когда стоящий где-то на корме Харальд стал травить фал. Как только рей опустился примерно до середины мачты, Харальд придержал канат, и рей остановился. Проворные руки схватили парус и рей по правому борту. Они развернули длинный рангоут: конец по правому борту пошел вниз, а конец по левому борту взметнулся вверх, и когда конец по правому борту опустился достаточно низко и стал раскачиваться над кораблем, высвободившись от вантов, они развернули рангоут вдоль продольной оси судна.

В ту секунду, когда конец рея оказался в вантах, Харальд вновь стал травить фал, как показалось Торгриму, слишком торопливо, но было необходимо закрепить парус, пока тот не сорвался с мачты. Когда тяжелый рей опустился к палубе, моряки вскочили на хлопающий парус, укладывая его вдоль рея и крепко привязывая.

Торгрим перевел взгляд на нос корабля. Он чувствовал, как ветер дует ему прямо в лицо. Они развернулись прямо по ветру, как флюгер, но Ночной Волк не мог определить, закончил ли корабль разворот. Если нет, если остановился или вновь лег на предыдущий курс – жди беды. Торгрим верил, что парусности от мачты и такелажа им хватит, чтобы идти выбранным курсом, если же нет – тогда судно развернет в сторону открытого моря, и будет достаточно одного погибельного крена, чтобы их поглотила пучина.

Торгрим взглянул на корму. Сверкнула молния, и он увидел, что Агнарр вцепился в румпель, а потом начал его потихоньку отпускать. Он ощутил, что ветер теперь дует слева. Торгрим обернулся на нос. Он был почти уверен, что ветер дует с левого борта. И осознав это, он почувствовал, как корабль начал крениться на правый борт, увидел, как вздымающиеся волны обрушиваются на нос корабля слева – на тот борт, который теперь оказался выше. А это значило, что треснувшие доски теперь хотя бы отчасти находятся над водой. Что, в свою очередь, означало, что у них появился шанс пережить эту ночь.