Хозяин гиблого места

– Хорошо, – Войтех отдал ей кулон и улыбнулся. Ему показалось, что Саша занервничала, но он не смог определить, было ли это вызвано тем, что она что-то не договаривала, или просто этот мрачный дом так на нее влиял. – Мы спросим. – Он достал свой смартфон, чтобы сделать несколько снимков, но успел запечатлеть только кусок стены с выжженным на ней рисунком, когда за его спиной послышался шорох, а потом звон упавшей на что-то каменное монеты.

Войтех и Саша синхронно оглянулись и увидели на пороге дома все того же мальчишку, который, ехидно улыбаясь, на их глазах высыпал целую горсть мелочи на землю. Монеты зазвенели, попадая на камень, а мальчишка при этом в упор смотрел на Войтеха и недобро улыбался.

– Не бойся, – сказал он, когда последняя монета упала на землю. – Это еще не те монеты. Но время на исходе, твои скоро упадут.

Сказав это, он юркнул куда-то в сторону и снова исчез. Войтех даже не дернулся, чтобы догнать его и выяснить, что значат эти слова. Его ноги словно вросли в землю. Он смотрел на лежащие на земле монеты, чувствуя, как стынет в жилах кровь, как его медленно, но верно, опутывает мрак и холод мертвой космической станции. Он даже почувствовал приступ удушья, как тогда, и перед его глазами вновь посыпались те монеты. Его первое видение. Самое бессмысленное, так пока и не сбывшееся, но почему-то пугавшее его до нервного паралича своим «послевкусием», как он это называл. У каждого его видения оставалось такое «послевкусие»: эмоциональное эхо от увиденного. Иногда Войтех не мог вспомнить саму картинку, а вот сопровождавшее видение эмоцию запоминал всегда. Видение с монетами, повторявшееся у него время от времени, каждый раз сопровождалось чувством горечи и безысходности.

Саша пришла в себя первой. Войтех как-то рассказывал ей про это свое видение, поэтому она тоже сразу поняла, что имел в виду мальчишка, но все же сбросила с себя оцепенение гораздо быстрее Войтеха. Она оказалась на улице буквально через несколько секунд после того, как мальчишка исчез, но его уже и след простыл. На всякий случай оглядевшись, она вернулась в дом.

– Сбежал, зараза. Войтех, ты в порядке? – встревоженно спросила она, увидев бледного, все еще стоявшего столбом у стены Войтеха.

– V pořádku[3], – кивнул тот чуть заторможенно, не сразу заметив, что сказал это на чешский манер. Он потер рукой лицо, окончательно сбрасывая с себя оцепенение. – Как он узнал? Как этот маленький дьявол узнал о монетах?

– Я не знаю, – Саша покачала головой, затем присела рядом с валяющимися на земле монетами, внимательно их разглядывая. Это были самые обычные российские монетки, которые вполне можно было получить на сдачу в местном магазине. – Может, это просто какое-то дикое совпадение? Он совсем не твое видение имел в виду? Или же именно этот момент ты и видел в своих видениях. Именно этого мальчишку.

– Ничего подобного! – несколько резче, чем хотел, возразил Войтех, на мгновение теряя контроль над собой. – Я говорил тебе: я вижу не обычные монеты, а какие-то неизвестные мне, похожие на пиратское золото из фильмов. Не русские рубли и копейки. И таких совпадений, Саша, не бывает. Почему ты всегда пытаешься сделать вид, что ничего не происходит? Притягиваешь за уши одно и в упор игнорируешь другое? – это прозвучало раздраженно, почти зло, Войтех тут же смутился и замолчал, твердо решив не открывать рот до тех пор, пока не успокоится.

– Почему? – Саша выпрямилась и, чуть прищурившись, посмотрела на него. – Потому что я не знаю, как это объяснить, вот почему! Потому что этот пацан никак не мог стащить мой кулон, я точно помню, что еще утром он на мне был. Я еще думала, снимать его перед душем или не стоит. И точно помню, что не снимала. И я не знаю, где и как он его с меня снял. Не знаю, откуда в этом старом сгоревшем доме на стене рисунок с моего кулона. И как он заглянул в твою голову и узнал про твое видение, я тоже не знаю. Мы приехали сюда искать пропавших ребят, а сейчас здесь черт знает что происходит, как будто нас сюда специально заманили. Меня это все до чертиков пугает, и я хочу найти этому хоть какое-то объяснение!

Войтех прикрыл глаза, прибегая к своему любимому способу успокоения: глубокому вдоху и медленному выдоху.

– Прости, я не должен был повышать на тебя голос, – сказал он отстраненно, когда убедился в том, что может контролировать интонации. Поэтому его фраза прозвучала виновато, хотя и не вполне искренне. Таким тоном люди обычно извиняются вынужденно. – Думаю, нам стоит уйти отсюда и вернуться к нашему первоначальному плану: пройтись по берегу, найти лодку. Может быть, мне расщедрятся и на видение, связанное непосредственно с нашим расследованием.

– То есть мы просто сделаем вид, что ничего не произошло и дальше займемся своим расследованием? – У Саши никогда не получалось быстро взять себя в руки, поэтому ее вопрос прозвучал все еще несколько раздраженно, хоть по лицу и было видно, что она не прочь убраться отсюда.