Хозяин гиблого места

Саша снова попыталась объяснить себе, как мальчишка умудрился украсть ее кулон, но с каждым разом у нее это получалось все хуже. Она была уверена, что нигде не снимала и не теряла его. Не понимала она и того, как мальчишка узнал о видении Войтеха. Это не могло быть совпадением. Мальчик знал о монетах.

«Все, хватит, – приказала она себе, очередной раз перевернувшись с одного бока на другой. – И сама не спишь, и Дворжаку не даешь».

По его дыханию Саша слышала, что он тоже не спит, просто старается вести себя как можно тише.

– Войтех, можно задать тебе вопрос? – спросила она, когда поняла, что все равно не уснет. И тут же улыбнулась, услышав себя со стороны. Можно подумать, он мог избежать ее вопросов, добровольно оставшись с ней наедине.

Судя по сдавленному фырканью, за которым Войтех попытался скрыть смешок, ему в голову пришла та же самая мысль.

– Мне нравится, что ты всегда пытаешься сделать вид, будто выбор остается за мной.

– Но он ведь действительно остается за тобой. Ты никогда не отвечаешь на те мои вопросы, на которые не хочешь отвечать.

– Но ты все равно не перестаешь их задавать. Спрашивай, я ведь никогда не против.

– Почему тебя так раздражает тот факт, что я всегда пытаюсь найти рациональное объяснение всему, что с нами происходит?

– С чего ты взяла, что меня это раздражает?

– Это видно, – Саша пожала плечами. – У тебя сразу и лицо, и голос меняются, хоть ты и стараешься себя контролировать.

– Меня раздражает не то, что ты пытаешься найти рациональное объяснение. Меня раздражает то, что ты не готова принять некоторые факты.

– Но почему? Мало кто готов вот так с ходу поверить в призраков и полтергейст. Все пытаются найти этому логичное объяснение: коты на чердаке, старые скрипящие половицы. Я же не отрицаю того, что видела сама и чему так и не смогла найти другого объяснения.

– Знаешь, сколько человек из моего окружения три года назад, когда я заявил о том, что причиной аварии на МКС стало НЛО, допускали, что моя версия событий тоже может быть правдивой?

– Сколько? – осторожно спросила Саша, уже заранее зная ответ.

– Ни одного, – предсказуемо сообщил Войтех, тщательно контролируя свой голос. – Вообще никто. Мои коллеги, друзья, даже моя семья – все говорили о посттравматическом синдроме, о галлюцинациях по причине отсутствия кислорода, некоторые даже подозревали, что я выдумал это ради привлечения внимания. Кто-то откровенно смеялся, кто-то жалел меня. Я даже не знаю, что злило меня больше. Наверное, все вместе. Они кивали на официальные заявления о том, что никаких объектов рядом со станцией зафиксировано не было. Как будто никто и никогда не скрывал секретную информацию, когда это было нужно. Они говорили, что остальные мою версию не подтверждают. Хотя с каждым из нас потом беседовали отдельно, и по тому, о чем и как говорили со мной, я могу предположить, что то же самое говорили и им. Просто они приняли другое решение.

Войтех замолчал на несколько секунд, одновременно погружаясь в свои воспоминания и пытаясь удержать себя от слишком пространных разговоров на эту тему. Не стоило отклоняться от сути вопроса.

– Естественно, после этого я и не думал никому говорить о своих видениях. Пока мы не оказались в Комсомольской, и я не был вынужден рассказать тебе. Ты приняла это… лучше, чем я ожидал. И потом, когда вы узнали эту историю с НЛО, ты опять ничего такого не сказала. Хотя ни в том, ни в другом случае у тебя не было ничего, кроме моих слов. В какой-то момент я подумал, что ты другая. Пожалел, что мы не были знакомы раньше, до этого случая. Мне стало казаться, что ты отнеслась бы к этой истории иначе. И это могло бы все изменить. По крайней мере, мне кажется, что, если хотя бы один человек меня тогда поддержал, мне было бы проще. А в такие моменты, как сегодня, я понимаю… Ты бы отреагировала так же, как остальные. И я снова злюсь. Не на тебя, нет. Это просто эхо той злости, которую я испытывал тогда. Я не всегда могу ее подавить сразу.

Саша смутилась так сильно, что, если бы в комнате не было темно, Войтех без труда прочитал бы это на ее лице. Она никак не ожидала, что своим вопросом заденет именно эту тему. Несмотря на весь свой скептицизм и желание до последнего искать всему рациональное объяснение, она никогда, ни разу за весь год, что была знакома с ним, не усомнилась в его экстрасенсорных способностях. Она верила и его видениям, и его интуиции. Но он был прав: тогда, три года назад, если бы они были знакомы, она почти со стопроцентной вероятностью повела бы себя так же, как и остальные.

– Наверное, ты прав, – согласилась она после долгого молчания. – Сначала я бы попыталась убедиться в том, что это на самом деле не было галлюцинацией и посттравматическим синдромом, и только потом поверила бы в НЛО.

– Знаешь, мне не нужна была ничья вера, – заметил Войтех. – Я сам не тот человек, который что-то склонен принимать на веру.

– А ты сам… – Саша осеклась, но затем все же закончила: – Ты сам никогда не сомневался в том, что видел?

Войтех снова молчал почти целую минуту, прежде чем ответить: