Хозяин города

– Но все сходится на тебе. Тебя видели в машине с Валей, а в ней – твой отстой. И погибла она в тот день, когда тебя с ней видели…

– Она пьяная была; может, сдуру с моста сиганула…

– Да нет, не могла она с моста сигануть.

Городовой выжидательно смотрел на Радилова. Похоже, ждал, когда он скажет про камни. Тогда и последует вопрос, откуда ему это известно… Но дураков нет.

– Я не знаю, как там было… Она же шлюха, может, сифилисом кого заразила?

– Не болела она сифилисом, – покачал головой Городовой.

– Может, и не болела, но кто-то решил, что болела. У нас одна девка сифилисом пацанов наградила, так ей ночью на кладбище голову отрубили. Такая вот расправа… А эту могли утопить. Но я ничего не знаю… Могу показать место, где я ее высадил.

– А кто это может подтвердить?

Ну вот, Городовой подтверждения требует, значит, не знает точного времени, когда Валя погибла.

– Стояли там какие-то девчонки… Надо будет, я их найду.

Действительно, в ситуации с Настей Льва выручили лжесвидетели. Он уверен в своих пацанах, они точно его не сдадут. А если вдруг менты круто наедут, ребята сломаются, но потом заявят, что их вынудили дать показания под угрозой физической расправы. На этот счет все продумано.

И в этом случае спасти Льва могли мифические девушки, которых он собственными усилиями обратит в плоть. Главное – на деньги не поскупиться…

– Надо.

– Тогда найду.

Будь он простым смертным, менты могли бы праздновать победу. А нет, у него деньги, связи, тот же полковник Стрельцов подпишется. Да и прокуратура на стороне Льва. Ну и адвокаты, конечно, подключатся…

– Свидетелей по делу Янцовой ты уже нашел.

– Да, нашел. И у меня есть алиби. Если что-то не устраивает… Я так понял, ты хотел мне помочь, – снисходительно усмехнулся Радилов.

– Да, хотел.

– Чем?

– Хотел предложить тебе путь к спасению.

– Какой?

– Тебя сейчас может спасти только чистосердечное признание…

Радилов презрительно хмыкнул. Что-то в этом роде он и ожидал услышать.

– Знаешь, меня почему-то не удивляет твое предложение.

– Это не предложение, это единственно реальный выход… От Янцовой ты отвертелся. И от Валентины Сидорец ты мог бы открутиться. Но одно убийство накладывается на другое. Ты был у Янцовой перед тем, как она выбросилась из окна. Ты был с Валей перед тем, как она утопилась. Одну ты задушил подушкой, другую – руками… Ты маньяк, Радилов. А маньяк – это не вор и даже не бандит. Маньяк – это взрыв общественного мнения. Я понимаю, ты уже обзавелся покровителями, но поверь, когда о тебе заговорят в прессе, по телевизору, все твои покровители растают как с белых яблонь дым. А если они от тебя не отвернутся, то пресса сотрет их в порошок. Ты должен понимать, что слава о твоих подвигах выйдет за пределы города, области. Был Джек Потрошитель, а ты станешь Львом Душителем…

– Я никого не душил, – сквозь зубы зло процедил Радилов.

Действительно, если этому делу придать огласку, то ему несдобровать. Слух о народовольском душителе может дойти до президента и правительства; тогда, чтобы успокоить общественное мнение, будет дана команда «На кол!». И никакой Стрельцов не поможет…

– Следствие разберется.

– Следствие может ошибиться… Ты прав, Городовой, если поднять шум, то будет волна. И она может смыть неповинного человека… Скажи, зачем тебе это нужно?

– Что нужно?

– Ну все это… Зачем ты хочешь подвести меня под монастырь? Ищешь что-то, копаешь под меня…

– Не копаю. Правда – большая сила, ее никакой ложью не удержишь. Правда сама тебя нашла, Лева. Так что мой тебе совет: покайся и напиши чистосердечное признание. А я, в свою очередь, обещаю не поднимать волну. Возможно, тебя признают психом, отправят на лечение…

– Но я не псих. И никого не убивал.

– Убивал… И Лаврика ты убил, и Махора, и Кипятка, и Кота… Продолжать?

– Что-то ты не то говоришь, Городовой!

– Ты псих, Лева, потому и решился на такой беспредел. Твое место в психушке, и у тебя еще есть шанс там оказаться…

– И для этого я должен признать свою вину? – затравленно рыкнул Радилов.

– Чистосердечно признаться. Чистосердечно раскаяться. Я даже могу предложить тебе явку с повинной…

– Я так понимаю, у тебя нет санкции на мой арест?

– Пока нет. И никто не знает, что я у тебя. Так что явка с повинной будет смотреться весьма правдоподобно…

– Я никого не убивал. Но я вижу, что тебя в этом не убедить…

– Нет.

– Обидно… Я ни в чем не виноват, а ты можешь испортить мне жизнь. Потому и обидно.

– Ты сам ее испортил…

– Не любишь ты меня, Городовой. Не любишь… И я знаю, почему. Вернее, из-за кого… Из-за Лады весь этот сыр-бор. Она со мной живет, а тебя это бесит.

– Не угадал.

– Да ладно тебе, не угадал… Я знаю, старлей, я все знаю… Хочешь, забирай ее себе. Я тебе даже денег дам на ее содержание. Она баба такая – ей крепкого кия мало, ей красивую жизнь подавай…

– Придумай что-нибудь другое, – ехидно усмехнулся Городовой.

– Мы же договорились с тобой о сотрудничестве. Я тебе информацию в клюве принес, ты воспользовался ею, банду обезвредил. Тебе, может, капитана дадут. А ты вместо благодарности под монастырь меня толкаешь. Нехорошо, Городовой, нехорошо…