Хозяин города монстров

Конечно, разработка этого плана вряд ли была бы возможна, если бы Кардаш как следует не изучил психологию Серпа. Впрочем, особой сложностью она и не отличалась. А сейчас для Ивана Андреевича главными в натуре соперника и вовсе являлись всего три момента: во-первых, Серп зачастую поступал наперекор чужому мнению, особенно непрошенному (к советам Кардаша он чаще всего прислушивался, но лишь когда сам просил их дать), во-вторых, он сильно преувеличивал собственную значимость и считал, что одним своим присутствием внушает всем страх и жажду беспрекословного подчинения. Наконец, в-третьих, он вообще считал себя самым умным и хитрым.

Перевалил за середину сентябрь. Иван Андреевич знал, что со дня на день Серп отправит в ближайшие деревни своих людей за урожаем. Кардашу требовалось сделать свой ход непосредственно перед этим событием; важно было не только не опоздать, но и не совершить задуманное слишком рано – за два-три дня Серп может поменять любое решение.

К счастью, теперь у Ивана Андреевича были среди бандитов свои глаза и уши, и однажды ему доложили, что поездка за данью ожидается следующим утром.

Кардаш тут же направился к Серпу. Здание бывшей районной администрации находилось почти рядом с «дворцом», так что уже через пять минут он поднимался на третий этаж, где располагались апартаменты хозяина Лузы.

Серп только что поужинал и, к радости Ивана Андреевича, пребывал в благодушном настроении, что случалось не так часто, особенно в последнее время.

– Заходи, Карандашик, – развалившись в потертом кожаном кресле, махнул он рукой. – По делу или так, покалякать?

– В принципе, покалякать, – подошел и присел на краешек стула Кардаш. – Но, в общем-то, по делу.

– Давай, выкладывай, не менжуйся. Я добрый сегодня.

– Да я, наверно, зря всё это… – изобразил смущение Иван Андреевич. – Услышал просто, что завтра ребята по деревням поедут.

– С ними хочешь? Свежим воздухом подышать? А не замерзнешь? – гоготнул Серп, зная о нелюбви Кардаша к холоду.

– Да я бы и не замерз, сентябрь-то вон какой стоит, – мотнул тот головой на окно, в которое били багровые лучи заходящего солнца. – Настоящее, как говорится, бабье лето.

– Бабье?.. – с новой порцией смеха выплюнул бандитский главарь. – Так тебе чё, бабу захотелось? Об этом и покалякать решил? Или тебе помощник нужен, сам не справляешься?

– Пока справляюсь. Но речь не об этом.

– А о чем, мать твою?.. – начал вдруг хмуриться Серп. – Ты давай, не темни. Не люблю этого.

Кардашу было весьма кстати, что собеседник начал злиться – так он станет упрямей, – но ему очень не хотелось, чтобы настроение у того испортилось окончательно, тогда разговора может не получиться вовсе. И он поспешил перейти к делу.

– Я по поводу этой поездки. В Матвеевскую и Емельяновскую, как и в прошлом году?

– Ну, туда, – буркнул хозяин Лузы. – А тебе-то какая, на хрен, разница? Чё-то я не допру никак.

– Мысли по этому поводу появились. Вот и пришел поделиться.

– У меня своих хватает.

– И всё-таки выслушай. Ты ведь человек умный, вот и рассудишь, дело я надумал или ерунду. К кому я еще-то пойду? Да и решение всё равно тебе принимать, не мне же.

– Ясен пень, не тебе, – перестал супить брови Серп. – Давай свои мысли, покумекаем.

– Я хотел узнать, – подался к нему Кардаш, – ты опять всё хочешь у деревенских забрать, как и в тот раз?

– А чё, у нас жрачки до хрена, чтобы с этими обезьянами делиться?

– Видишь ли, – замялся Иван Андреевич. – Я насчет этого и сомневаюсь как раз. Может, оставишь им хотя бы… ну, пятую часть, не знаю…

– Не знаешь – и не суйся! – злобно блеснул глазами главарь. – Советчик, мать твою!.. Мои люди пусть, значит, дохнут с голоду, а обезьяны обжираются? Сомневается он! Пошел на хрен отсюда!

– Погоди, Серп, не кипятись, – поднял руки Кардаш. – Я ведь не за деревенских переживаю, а как раз за наших. Вот поедут они, скажут, чтобы дереве… чтобы обезьяны отдали всё, что есть, а те возьмут и взбунтуются. Вот я за что переживаю. Ты уж отправь туда побольше людей на всякий случай, это я тебе и хотел посоветовать.

– А я спрашивал твоих советов? – всё еще сердито, но явно начиная остывать, буркнул Серп. – Переживает он!.. Это хорошо, что переживаешь, только не по делу сейчас. Чтобы мои бойцы каких-то чумазых уродов боялись? Ты за кого их держишь, за щенков сопливых? Да один мой человек десяток обезьян положит голыми руками. Только у нас ведь еще и стволы есть, а у тех что – вилы с граблями? Да они обосрутся от страха, когда наших увидят!.. Не, Карандаш, пургу ты сейчас гонишь. Я хотел пару десятков ребят завтра отправить, а теперь – нет, не стану. Спецом, чтобы тебе показать, пошлю по двое на подводу. И по одному бы отправил, да лошадью править и мешки придерживать одному несподручно. Так что… сколько там?.. четыре телеги, по двое бойцов…

– Восемь… – упавшим голосом подсказал Иван Андреевич. – Эх, мало, Серп, мало! Хотя бы еще по человеку добавь.

– Ни хрена, – осклабился Серп. – Восемь.

– Ну, тогда отправь кого-нибудь поопытнее! – весьма натурально взмолился Кардаш. – Сургуча, например.

– Чего вдруг его?