Хозяин Янтаря

Не знаю, что на меня нашло, но напоследок я обнял цыгана. Торгаш хмыкнул и отвернулся.

А ранним утром я был уже в Чернобыле-4.

* * * 

Я топал по улице Мира к уютному заведению под названием «У Максима».

Надо ли объяснять, кто хозяин этого комфортабельного притона? Отличное, кстати, местечко — в любое время суток можно промочить глотку качественным пойлом и уединиться с ласковой малышкой. А за бронированными дверями в подвале собираются лучшие люди фронтира, чтобы сыграть в рулетку и раскинуть картишки. Уж в своем-то заведении я рассчитывал на теплый прием. Мне срочно надо помыться и упасть в кресло перед зомбоящиком, прихватив запотевшую банку пива. Вот сейчас сверну за угол — и меня встретят улыбками верные вышибалы Эдик и Ринат.

Я свернул — и уткнулся взглядом в угрюмые рожи двух «горилл». Гнусные лица без признаков интеллекта. И что самое забавное, совершенно мне незнакомые. Потому, когда один из «приматов» сумел заговорить, я немножко удивился. И очень сильно удивился, когда до меня дошел смысл сказанного:

— Пшел на…, бродяга!

Допустим, Эдик и Ринат уволились — все-таки босс больше месяца не вручал им зарплату в конвертиках. Но с каких это пор шестерки грубят посетителям до того, как те сбросили бармену всю наличность? Это во-первых. А во-вторых…

Во-вторых, мне очень не понравилось, что вышибалы схватились за автоматическое оружие. Махонькие стволы «узи» ткнулись мне в лоб и в живот — я подошел к ребяткам достаточно близко. В смысле — достаточно близко для того, чтобы поднырнуть под «узи», направленный мне в череп, и в одно касание сдвинуть локоть разговорчивого «примата» так, чтобы его оружие уперлось в бок коллеги. Молчуна я тут же приласкал кулаком в пах.

Говорят, у израильских игрушек чувствительный спуск. Не врут — палец молчуна дернулся, в секунду разрядив «узи» в бедро товарища. Мастер разговорного жанра ответил ему взаимностью — прострелил обидчику грудную клетку. На дверь позади брызнуло алым.

Оба «примата» тут же повалились. Один — замертво, а второй в положении лежа попытался перезарядить оружие. Я пресек его старания ударом ноги в челюсть. Пусть отдохнет. Если не истечет кровью, уволю без выходного пособия.

А вот не надо хвататься за ствол без повода!

Я потянул за дверную ручку — да так и застыл на месте. Потом сделал шаг назад и поднял взгляд на вывеску. Вместо «У Максима» там красовалось «У Джанки».

Твою мечту. Вот так сюрприз. Всем сюрпризам сюрприз!..

Немного ошалевший от такого расклада, я шагнул в просторный холл.

И тут же отпрыгнул за журнальный столик. Больно ударился локтями о мраморный пол. Под грохот автоматных очередей и визг ласковых малышек я на карачках переместился к уютному отсеку с диванчиками.

Надеюсь, сидевший за столом гражданин в форме МВД не пострадал. Ну да фикус с ним, с ментом этим. Плохо, что молотили по мне всерьез, без желания взять живым. Диваны мгновенно искрошило в щепы и поролоновые лоскуты.

В тишине звякнули пустые магазины, выпавшие из приемников. Бойцы одновременно перезаряжали автоматы. Ну-ну. Там, где я служил, за такое разгильдяйство по головке не погладили бы. Но мы не в армии, и не в моих правилах наставлять молодежь на путь истинный. Никакой я не гуру и не сержант.

Зажмурив глаза, я высунулся из-за укрытия — коротко бахнул мой «Макаров».

— Сука!!! Он Шныря завалил! Он мне за Шныря заплатит! Эй! Ты — мертвец!!! Слышишь, ты ме-э…

Самую малость выставив руку из-за дивана, я выстрелил на голос — гневная реплика оборвалась, послышался звук падающего тела.

Двое? Стрелков было двое? Прыгая от входа, словно австралийский сумчатый, я действовал инстинктивно, не видя своих врагов. Поэтому не в курсе, сколько волын пытались меня достать изначально. В любом случае уже минус две.

Последняя жертва перед кем-то рисовалась, обещая отомстить за погибшего другана. Следовательно, есть еще третий боец невидимого фронта. Это как минимум.

Надо сменить позицию. Что-то засиделся я на одном месте.

— Сдаюсь! — как можно жалостливей запричитал я. — Не стреляйте! Не надо! Я сдаюсь!

И поднялся в полный рост. Типа вот, покидаю укрытие, берите меня и вяжите узелками на бантик. Для пущего правдоподобия я задрал одну руку вверх. Левую.

Мой визави прятался у лестницы, ведущей на второй этаж. Среднего роста, кругленький такой, толстощекий колобок, он выбрался из-за каменных перил. Дурной (мой!) пример заразителен.

На долю секунды он отвлекся, чтобы переступить через тело товарища, — и опустил автомат. Он тут же сообразил, что сделал глупость. Он даже успел поднять глаза — но не оружие! — и понял, что это была не первая его оплошность — правая моя рука задралась перпендикулярно груди.

Я нажал на спуск.

Колобка откинуло на ступеньки. Он от бабушки ушел, он от дедушки ушел…

Да только от Края еще никто не уходил!

Вот за что я люблю ласковых малышек: попав в перестрелку, они ведут себя смирно, не чирикают. Что блондинки, что рыжие забиваются в щели и поправляют макияж, пока их мужчины выясняют, кто круче. А потом, после самого естественного из отборов, отдаются победителям. Не бесплатно, конечно.