Хозяин Ястребиного острова

– Я так рада, что все позади, – громко сказала она. – Здесь все мои друзья, мне все желают добра, и мой дорогой брат больше всех. Наконец-то я спокойно высплюсь, – добавила она и быстро вышла из зала, молясь о том, чтобы Эйнару не пришло в голову пойти за ней и выпороть, доказывая себе, что он делает это лучше Рорика. Ну, нет, он не сделает этого, поскольку знает, что она нужна королю. Скорее всего его безвинной жертвой станет кто-нибудь другой, и все потому, что Мирана раздразнила его и возбудила своей ложью.

Что, если Эмунд передал Эйнару то, что она говорила о нем? Конечно, он не убьет ее, поскольку слишком многое поставлено на карту. Но как он поступит?

Эйнар проводил Мирану взглядом. Сайра наблюдала за ним. На ее губах больше не играла улыбка.

Глава 26

Мирана почувствовала, что кто-то есть в ее комнате, еще до того, как окончательно проснулась. «Гунлейк», – с надеждой подумала она, открыла глаза и, к своему удивлению, увидела перед собой совсем юную девушку. У нее были роскошные светлые волосы цвета спелой ржи и великолепные золотистые глаза. Поверх ее белоснежного льняного платья была накинута туника из тончайшей белой шерсти. Мирана слегка нахмурилась, заметив на ее запястьях и предплечьях тяжелые, искусно украшенные серебряные браслеты, принадлежавшие Эйнару. Наконец она поняла, что это та самая девушка, на которую указывал Инголф, перед тем как Эйнар убил его.

– Проснулась, ведьма, – злобно прошипела она.

– Ты кто?

– Я наложница твоего брата. Две другие больше не устраивают его, и он зовет их лишь в редких случаях, безмозглых овец. Я появилась здесь с тех пор, как ты исчезла из Клонтарфа. Эйнар любит меня больше чем кого-либо, включая тебя. Он нашел меня в Дублине и привез сюда, вернее, он умолял меня приехать сюда. Он любит меня. А ты здесь до тех пор, пока он не переговорит с этим старым ублюдком Ситриком. Он должен приехать за тобой и забрать к себе, чему я очень рада. Все сразу поймут, что я займу твое место. Они будут почитать меня и повиноваться, как теперь тебе.

– Как тебя зовут?

Девушка молча разглядывала Мирану. Она была тонкокостная, высокая, гибкая и холеная.

– Эйнар сказал, что ты красива, что твоя кожа белее козьего молока, твои глаза такие же зеленые, как у него, но это не правда. У твоих глаз неприятный грязноватый оттенок, они вовсе не такие зеленые и волнующие, как у твоего брата. Ты совсем непривлекательна. У тебя такие отвратительные черные волосы. По рассказам Эйнара, ты так же хороша, как и он. И я знаю почему. Ты многое значишь для него. Он хочет, чтобы ты была хорошенькой и король остался доволен. Он так переживал, что потерял тебя навсегда. Я думала, что Эйнар ничего не боится, но я ошиблась. Он боится старого короля и его советника Хормуза.

– Я слышала, как ты разговаривала с ним прошлой ночью, – продолжала она. – Ты дерзила, была холодна и этим вывела его из себя. Уверена, что ты все от начала до конца налгала ему о той порке, которую устроил тебе викинг. Ты обращалась с ним без должного уважения и почтительности, которых он заслуживает. Но он не ударил тебя. Возможно, у него чесались руки, но он побоялся оставить на твоем теле следы побоев. На твоем месте я бы молилась, чтобы король поскорее забрал тебя, иначе своим обманом и дерзостью ты выведешь Эйнара из себя. И тогда он выпорет тебя, а я получу истинное удовольствие от этого зрелища. А может, он даже пронзит твое сердце ножом, как сделал с этим ублюдком Инголфом. И это доставит мне не меньшее наслаждение.

– Он бил тебя? – спросила Мирана.

Девушка нахмурилась, наморщив при этом безупречно гладкий лоб. «Ей не больше шестнадцати, – подумала Мирана, не испытывая к ней ничего, кроме острой неприязни, – слишком молода, чтобы гордиться, что служит утехой мужчине».

– Однажды, – между тем ответила девушка, я, как и ты, позволила себе дерзость. Я быстро поняла, что это забавляет его, но не всегда это кончается хорошо. Невозможно уследить, в какой момент его вдруг начинает раздражать ирония и дерзость. Его настроение меняется стремительно, но за это я лишь люблю его больше. Он никогда не бил меня слишком сильно.

Мирана встряхнула головой, отбрасывая за спину тяжелую копну волос.

– Тебе многое удалось узнать о нем за такое короткое время, – смеясь сказала она. – Возможно, ты и продержишься дольше, чем все остальные, хотя я сомневаюсь в этом. Со временем ты тоже превратишься в покорную, молчаливую и до смерти запуганную овечку.

– Что ты имеешь в виду, говоря «все остальные»? Надеюсь, ты не сравниваешь меня с теми двумя.

Мирана лишь пожала плечами и улыбнулась в ответ.

– Ты слышала, что я сказала, – невозмутимо ответила она. – Может, ты думаешь, что мой брат такой затворник и у него никогда не было женщин, кроме тех двух наложниц, с которыми, как ты говоришь, он спит только в редких случаях? – Она весело рассмеялась и неожиданно села на кровати.