Хозяин моих желаний

Но ведь отец чётко обозначил цель Раду:

«Два чужих человека всегда будут перетягивать одеяло каждый на себя. Только общие дети направят ваши интересы в единое русло и приумножат капитал. Это жизнь. Почему он это понимает, а ты упираешься с категоричностью подростка? Откуда в тебе такая инфантильность?»

Это не инфантильность, папа. Это – самоуважение.

Мне бы хватило половины прибыли. Сложнее доверять человеку лишь наполовину, зная какими методами он заполучил моё согласие.

Мой страх и мой стыд были настоящими! Я их прочувствовала от и до. А человек, чьи губы по мне гуляют – кто мне признается, где в нём заканчивается личный расчёт?

Раду прекрасно знал, что я упрусь. Я изначально приняла попытку устроить наш брак в штыки. Пример такого договорного союза – его родители: семья только на бумаге, чужие люди. Сколько лет они в сумме продержались вместе под одной крышей? Если не ошибаюсь от силы года три. Ни черта их деньги не сплотили. Неудивительно, почему сын, который, следуя этой логике, должен был скрепить их семью, даже не носит фамилию отца.

– Где ты, Влада? Такое чувство, что целую камень.

Моё напряжение слишком явное. Я не понимаю, как себя теперь вести. Не знаю и всё.

Чего Раду ждёт от избалованной мажорки? Наверное, сиюминутных, пустых капризов. Он же такой меня видит, да?

– Я не привыкла жить в клетке. – Раздражённо передёргиваю плечами, отмахиваясь от тепла его губ. – А ты меня держишь в четырёх стенах. Я в них задыхаюсь.

– Ну пошли, прогуляемся.

По его ровному тону не понять, поверил или нет. И не проверить никак, не вызвав подозрений.

– Погуляли уже раз. Мне не понравилось. – Демонстрирую ровно столько упрямства и самоуверенности, сколько могла позволить себе до похищения, пока мороз не заставил пересмотреть приоритеты и пугающий хозяин дома не разложил передо мной колоду карт.

Нет, Раду даже бровью не ведёт, не спешит угождать, не предлагает альтернативу. Но теперь я знаю о нём главное – жена ему нужна здоровой и желательно покорной.

Рисковать своим золотым инкубатором он не станет. В первый раз он позволил мне думать, что не кинется следом. Как бы не так.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​Раду будет возвращать меня столько раз, сколько я хлопну дверью. Значит, уйти нужно так, чтобы наверняка. А там, когда я не буду от него зависеть, посмотрим, на что он ради меня действительно готов.

Осталось придумать, как это провернуть.

– Раз крутишь носом, значит ещё не задыхаешься. Пошли, накормлю тебя и всё образуется.

Ни дальнейших расспросов, ни уговоров, простое «продолжим разговор позже». Я тоже не горю желанием обсуждать моё настроение, поэтому слезаю с подоконника и следую на кухню.

Едим молча. Его настороженность такая же осязаемая, как моя скованность. Понимаю, что веду себя подозрительно, но резко удариться в легкомысленный трёп тоже не выход. Одно дело злиться открыто и совсем другое позволить ему думать, будто мне есть что скрывать.

Раду подкрадывается внезапно, когда я домываю посуду и без слов смыкает ладони в замок на моём животе.

– Никогда не думала, что не буду знать, о чём заговорить с мужчиной, которому призналась в любви. Мне категорически нельзя пить. – говорю ровно то, что он, судя по всему, ожидает от меня услышать. – Я поторопилась.

Раду крепко прижимает меня к себе, не оставляя никакой возможности отстраниться. Единственное, что я могу – радоваться своей смекалке. И наслаждаться тем, как уютно его подбородок упирается мне в плечо.

– Всё в наших руках, – глухо выдаёт он, явно злясь. – Нас сблизили карты. Твоё тело меня уже узнаёт, но голова ещё не приняла.

– И что теперь – открутишь мне голову? – Усмехаюсь колюче.

– Нам необязательно усложнять. Давай на один день опять станем детьми. Вот у кого действительно всё понятно и просто: говорят то, что думают, делают, то, что хотят. – Он помогает мне убрать последнюю тарелку в сушилку и подаёт полотенце для рук.

– Дай угадаю. А хочешь ты, чтобы мы поднялись в спальню.

– Без разницы куда. Я просто хочу быть с тобой рядом. Где угодно.

Ага. В горе и в радости...

Часть 3. Глава 9

– Как звали твою мать? – задумчиво спрашиваю, поглаживая за ушком задремавшего на груди у Раду котёнка. Мелкий бандюган, кажется, сам выбрал себе хозяина. Остаётся ему в глубине души позавидовать, ведь меня таким правом обделили.

– Илеана, – Раду смотрит в потолок, то наматывая на палец, то разматывая прядь моих волос.

– Необычное имя.

– Елена, если перевести на русский.

– Прости, – тихо произношу.

Всего одно слово, но он кивает, подтверждая, что понял. И всё. Никаких упрёков или фальшивых заверений, что для него разбитая кукла мелочь. Тема закрыта достойно и наглухо.

Раду словно издевается, методично связывая меня по рукам и ногам. Сначала предложением проваляться остаток дня в постели, на деле абсолютно невинного с учётом градуса наших отношений. Затем ослабив поводок – полным отсутствием давления и попыток что-либо навязать.