«Хозяин морей» и битва за Америку

Обвинитель изложил факты, описав события 21 февраля. Свидетелями выступили владелец таверны в Дувре, лодочник, выловивший сверток в Темзе, портной и другие. Обвинитель обратил внимание суда, что Кохрейн занимал деньги у Ричарда Батта и выиграл на скачке курса ценных бумаг. Далее он говорил о такой детали, как цвет формы мундира Беранже. Кохрейн написал, что мундир был зеленым, слуги были того же мнения. Однако извозчик, доставивший Беранже к дому Кохрейна, поклялся, что мундир был ярко-красного цвета. Если свидетельство извозчика верное, то из этого вытекает следующее: Кохрейн солгал, давая свое клятвенное показание; увидев человека в ярко-красном мундире офицера штаба, Кохрейн обязан был заподозрить неладное; Кохрейн является участником заговора.

Часы показывали десять вечера. Процесс длился уже тринадцать часов. Поскольку обвинитель закончил говорить, разумно было первое заседание суда объявить закрытым. Элленборо посчитал иначе. Он заявил, что на заседании присутствуют несколько джентльменов, которым участие в процессе на следующий день доставит большое неудобство. В эту группу людей входил Мелвилл, первый лорд Адмиралтейства. Элленборо отклонил предложение о перерыве в работе суда и продолжил процесс, предоставив слово защитнику.

Защитник Уильям Бест начал с того, что предъявленные обвинения разрушительны для репутации обвиняемых. Он напомнил членам суда блестящее прошлое лорда Кохрейна и услуги, оказанные им стране. Он вопрошал, мог ли такой человек совершить столь грязное преступление. Если Кохрейн был участником заговора, то был бы он так глуп, чтобы открыто встречаться с главным конспиратором у себя дома? Бест убедительно доказал, что найденные у Беранже банкноты не могут быть уликой против Кохрейна. Далее он проанализировал операции Кохрейна с ценными бумагами. Во-первых, он продал ранее имевшиеся у него акции еще в ноябре 1813 года. Инструкции Батту о продаже бумаг Омниум в случае увеличения цен на них на 1% были даны задолго до событий, произошедших 21 февраля. Что касается цвета мундира Беранже, то Кохрейн мог просто ошибиться: он привык видеть Беранже в зеленом мундире стрелка и не обратил внимания на эту деталь 21 февраля; тем более, клятвенное показание давалось три недели спустя.

Первое заседание суда завершилось в три часа ночи. Неизвестно, сколько участников процесса к тому времени сохранили способность понимать происходящее.

Судебные слушания по делу о скандале на бирже ценных бумаг возобновились следующим утром. Главным объектом внимания членов суда стал цвет мундира Беранже. Был ли подозреваемый одет в зеленую форму стрелка или в ярко-красный мундир штабного офицера? Суд организовал перекрестный допрос свидетелей, после чего обвинитель произнес длинную речь и упорно настаивал на важности вопроса о цвете мундира.

Лорд Элленборо начал свое итоговое выступление после полудня. Он перечислил все свидетельства, комментируя их по ходу дела. Цвет мундира Беранже стал решающим пунктом обвинения. Элленборо исходил из того, что мундир был красным. Логика его рассуждений была следующей: Беранже предстал перед Кохрейном в ярко-красном мундире со звездой и медалью на груди — это не форма стрелка, а обличье мошенника и преступника; как мог Кохрейн — офицер и джентльмен — ничего не заподозрить?

В 6 часов 10 минут пополудни члены суда удалились на совещание. Через два с половиной часа они вернулись. Суд признал всех обвиняемых виновными в совершении преступления.

Томас Кохрейн был потрясен неожиданным и незаслуженным приговором. Он напряг все силы, чтобы выдержать этот удар. У него было несколько дней на подачу апелляции. Кохрейн и его защитники нашли свидетелей, которые клятвенно подтвердили жизненно важный факт — мундир был зеленого цвета.

14 июня Кохрейн предоставил новые свидетельства лорду Элленборо, но они не были приняты. Причиной отказа было бегство из страны Эндрю Кохрейн-Джонстона и еще одного признанного виновным в совершении преступления. Оба покинули Великобританию, узнав о вердикте суда.

20 июня Кохрейн, Беранже и другие обвиненные в мошенническом заговоре предстали перед судом. Кохрейн произнес яркую речь. Он говорил о величайшем несчастье быть обвиненным наряду с людьми, с которыми у него не было иных связей, кроме деловых. Он был знаком с Беранже, но не имел с ним доверительных контактов. С Кохрейн-Джонстоном его связывали отношения, естественные для родственников. С помощью Батта он совершал сделки на бирже, что делают тысячи людей. Остальных обвиненных он не знал.

На следующий день суд определил меру наказания. Во-первых, двенадцать месяцев тюремного заключения для всех приговоренных. Во-вторых, Кохрейн и Батт должны были выплатить штрафы, по 1000 фунтов стерлингов каждый. В-третьих, Кохрейн и Беранже должны были стоять у позорного столба напротив Королевской биржи в течение часа.