Читаем «Хозяин морей» и битва за Америку полностью

Была предпринята попытка выкачать воду, но насосы не работали. Ситуация казалась безнадежной, и многие моряки собрались покинуть корабль и искать спасения на острове. Это был плохой выход из положения, поскольку Большая земля находилась далеко. Кохрейн припугнул членов команды тем, что остров населен злыми индейцами — они будут пытать и убивать моряков.

Что делать? Шхуна и бриг не показывались, помощи ждать было неоткуда. На корабле был плотник, но он не справился со сложной задачей. Лишь один человек мог спасти корабль и его экипаж — Томас Кохрейн. Он снял пальто и принялся за дело. Адмирал чилийского флота вспомнил практические навыки моряка и рабочего на верфи и сотворил маленькое чудо. Пока его люди лихорадочно вычерпывали воду ведрами, Кохрейн починил насосы — к полуночи она заработали.

Судно было снято с рифа, и Кохрейн повел его в южном направлении. Появились шхуна и бриг, что позволило командующему переместить свой флаг на Монтесуму. Он перевел всех солдат и морских пехотинцев на шхуну и бриг. Порох был залит водой, и воины не могли использовать огнестрельное оружие. Это остановило бы многих, но не Кохрейна. Он убедил людей, что они победят противника штыковой атакой.

После полудня 3 февраля шхуна и бриг бросили якоря вблизи Вальдивии. Местечко называлось Агуада дель Инглес — единственная точка вблизи укрепленного порта, подходящая для высадки десанта.

Кохрейн вводил неприятеля в заблуждение и принял все меры предосторожности: на мачтах обоих кораблей развевались испанские флаги, солдаты и морские пехотинцы не показывались на палубах, катера спускались со стороны моря, чтобы движения нападавших не были видны с берега.

Адмиралу нужен был проводник, и он направил на берег офицера, говорившего по-испански. Офицер сказал встретившим его солдатам неприятеля, что стоявшие на якоре корабли прибыли с мыса Горн и оторвались от своей эскадры в условиях шторма. Испанцы не поверили в эту историю, и около четырех часов пополудни артиллерийские орудия форта Инглес открыли огонь по кораблям Кохрейна. На борту Интрепидо погибли два солдата. Дальнейшее ожидание было бессмысленным, и адмирал бросил людей в бой.

Майор Миллер и сорок четыре морских пехотинца погрузились в катера и направили их к месту высадки. Они энергично работали веслами, борясь с сильными волнами. Испанцы осыпали их градом пуль. Майор Миллер насчитал семьдесят пять солдат противника и чуть не погиб во время плавания — пуля пробила его шляпу и задела голову.

Морские пехотинцы достигли берега и яростно атаковали испанцев. Враг отступил, и в течение часа нападавшие высадили на берег три сотни человек. Проводником выступил испанский солдат, ранее взятый в плен. Бойцы отряда карабкались вверх по крутому склону и достигли форта Инглес. Здесь они разделились на две группы — одна устроила шумную диверсию с криками и пальбой, пуская в дело последние запасы пороха, вторая тихо прокралась вдоль стен, использовала части палисада для возведения моста через ров и атаковала форт с обратной стороны. Испанцы не выдержали комбинированного натиска противника и побежали в направлении форта Карлос, где им открыли ворота. Чилийцы преследовали беглецов и кололи их штыками. Второй форт пал, а за ним и третий.

Следующий объект атаки был очень грозным — замок Корал, возвышающийся над местностью. Защитников замка охватила паника — они были шокированы реальностью ночной атаки, в ходе которой уже погибли сто человек, а еще больше сдались в плен. Испанцы оставляли свои позиции и бежали к гавани, где садились в лодки и отчаливали от берега. Комендант замка полковник Хойос сдался майору Миллеру. К рассвету все форты на западной стороне гавани были в руках чилийцев.

Шхуна Монтесума и бриг Интрепидо вошли в гавань. Артиллерия форта Ниэбла открыла огонь, но снаряды не причинили кораблям вреда. Шхуна и бриг бросили якоря вблизи замка Корал. Кохрейн собрался атаковать форты, расположенные на восточной стороне гавани. Он дал приказ, и началась высадка с кораблей. В этот момент испанцы узрели входивший в гавань О'Хиггинс. Они пришли в ужас от вида 50-пушечного корабля и посчитали, что он подвозит подкрепления. Защитники покинули все форты и бежали в направлении города Вальдивия.

На самом деле, О'Хиггинс давал сильную течь. Кохрейн приказал посадить его на мель, чтобы корабль не затонул.

6 февраля Монтесума и Интрепидо с морскими пехотинцами майора Миллера и солдатами майора Бешефа на борту поплыли вверх по реке в направлении города Вальдивия. Бриг Интрепидо сел на мель и был сильно поврежден, однако это не повлияло на конечный результат уникальной операции адмирала Томаса Кохрейна. Навстречу его победоносным воинам вышла группа местных жителей с флагом перемирия в руках. Они сообщили удивительную весть — испанский губернатор Вальдивии бежал. В городе царил хаос. Испанские солдаты разграбили множество домов горожан.

Перейти на страницу:

Все книги серии History Files

Тайны древних миграций
Тайны древних миграций

Коренных народов не существует! Кроме некоторых океанских островов, нигде на Земле не осталось народов, некогда первыми пришедших на ту или иную территорию. На протяжении десятков тысяч лет этнический состав любой территории Земли неоднократно менялся под воздействием миграций.Вся этногеография Земли создавалась миграциями. Любой разговор о «коренном народе» — антиисторическая политическая спекуляция, питающая агрессивный этнонационализм. Таков главный вывод, к которому приходит автор, изучив историю человеческих миграций.Не везде взаимодействие между мигрантами и ранее пришедшими приводило к конфликту. Чаще всего древние люди умели наладить мирное сожительство, приводившее к плодотворному культурному синтезу. Насильственное вытеснение народов, этнические чистки — примета Нового и Новейшего времени, мирового господства западной цивилизации. Этой цивилизации, ныне провозгласившей «толерантность» одним из своих принципов, следовало бы поучиться у древних народов искусству мирного сосуществования культур.Автор популярно излагает и сравнивает научные теории заселения разных континентов Земли, возникновения современных языков, цивилизации, ранних этапов истории индоевропейской языковой семьи, славян и Руси.

Ярослав Александрович Бутаков

Научная литература / Прочая научная литература / Образование и наука
Нордические олимпийцы
Нордические олимпийцы

«О спорт, ты — мир!» Этот легендарный лозунг мог обрести в Третьем рейхе совершенно иное прочтение. Национал-социалистическая Германия по праву могла считаться одной из самых спортивных держав мира. Но дело было отнюдь не в том, чтобы создать совершенного и гармонично развитого человека. Руководство Третьего рейха нуждалось в закаленной молодежи, которой предстояло стать солдатами, направленными на завоевание мира. Однако у спорта могли быть и другие предназначения. Вне всякого сомнения, самым важным спортивным событием 30-х годов стали Олимпиады 1936 года (зимняя и летняя), которые проходили на территории Германии. В книге историка Андрея Васильченко рассказывается о том, как спорт, олимпийское движение переплелись с политикой и тайной дипломатией. И, конечно же, в центре этого повествования оказалась Берлинская Олимпиада 1936 года.

Андрей Вячеславович Васильченко

Боевые искусства, спорт / История / Спорт / Дом и досуг / Образование и наука
Мистическая Прага
Мистическая Прага

Книга Генри Каррингтона Болтона — одного из ведущих специалистов по средневековой метафизике и тайным наукам — ярко повествует об истории печально известного богемского императора Рудольфа II, покровителя алхимиков, астрологов и магов, раскрывая факты, обыкновенно замалчиваемые академической наукой. Тайны великого магистерия и зловещие сакральные артефакты, превращение ничего не стоящих металлов в серебро и золото, исцеление всех болезней и вечная жизнь — обо всем этом и многом другом автор рассказывает со знанием дела и неподражаемой иронией, то и дело вкрапляя в текст то стихи Шекспира, то цитаты из давно забытых оккультных трактатов.Мы узнаем о жизни и работе известнейших ученых и магов средневековья: Тихо Браге, Иоганна Кеплера, Михаила Майсра, Парацельса и, конечно же, величайшего английского алхимика Джона Ди и его демонического помощника — медиума Эдварда Келли. Алхимики и маги того времени без остатка посвящали свои жизни поискам Философского Камня и неустанно экспериментировали в надежде получить драгоценную тинктуру, совершив благодаря этому множество потрясающих открытий, которые сегодня вспоминают в связи с совсем иными именами, забыв первооткрывателей.Книга будет интересна как широкому кругу читателей, так и специалистам, которые найдут в ней множество интересных фактов и оригинальных гипотез. На русском языке выходит впервые.

Генри Каррингтон Болтон

Эзотерика, эзотерическая литература

Похожие книги

100 великих казней
100 великих казней

В широком смысле казнь является высшей мерой наказания. Казни могли быть как относительно легкими, когда жертва умирала мгновенно, так и мучительными, рассчитанными на долгие страдания. Во все века казни были самым надежным средством подавления и террора. Правда, известны примеры, когда пришедшие к власти милосердные правители на протяжении долгих лет не казнили преступников.Часто казни превращались в своего рода зрелища, собиравшие толпы зрителей. На этих кровавых спектаклях важна была буквально каждая деталь: происхождение преступника, его былые заслуги, тяжесть вины и т.д.О самых знаменитых казнях в истории человечества рассказывает очередная книга серии.

Елена Н Авадяева , Елена Николаевна Авадяева , Леонид Иванович Зданович , Леонид И Зданович

История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
Агентурная разведка. Книга вторая. Германская агентурная разведка до и во время войны 1914-1918 гг.
Агентурная разведка. Книга вторая. Германская агентурная разведка до и во время войны 1914-1918 гг.

В начале 1920-х годов перед специалистами IV (разведывательного) управления Штаба РККА была поставлена задача "провести обширное исследование, охватывающее деятельность агентуры всех важнейших государств, принимавших участие в мировой войне".Результатом реализации столь глобального замысла стали подготовленные К.К. Звонаревым (настоящая фамилия Звайгзне К.К.) два тома капитального исследования: том 1 — об агентурной разведке царской России и том II — об агентурной разведке Германии, которые вышли из печати в 1929-31 гг. под грифом "Для служебных целей", издание IV управления штаба Раб. — Кр. Кр. АрмииВторая книга посвящена истории германской агентурной разведки. Приводятся малоизвестные факты о личном участии в агентурной разведке германского императора Вильгельма II. Кроме того, автором рассмотрены и обобщены заложенные еще во времена Бисмарка и Штибера характерные особенности подбора, изучения, проверки, вербовки, маскировки, подготовки, инструктирования, оплаты и использования немецких агентов, что способствовало формированию характерного почерка германской разведки. Уделено внимание традиционной разведывательной роли как германских подданных в соседних странах, так и германских промышленных, торговых и финансовых предприятий за границей.

Константин Кириллович Звонарев

Детективы / Военное дело / История / Спецслужбы / Образование и наука
Гражданская война. Генеральная репетиция демократии
Гражданская война. Генеральная репетиция демократии

Гражданская РІРѕР№на в Р оссии полна парадоксов. До СЃРёС… пор нет согласия даже по вопросу, когда она началась и когда закончилась. Не вполне понятно, кто с кем воевал: красные, белые, эсеры, анархисты разных направлений, национальные сепаратисты, не говоря СѓР¶ о полных экзотах вроде барона Унгерна. Плюс еще иностранные интервенты, у каждого из которых имелись СЃРІРѕРё собственные цели. Фронтов как таковых не существовало. Полки часто имели численность меньше батальона. Армии возникали ниоткуда. Командиры, отдавая приказ, не были уверены, как его выполнят и выполнят ли вообще, будет ли та или иная часть сражаться или взбунтуется, а то и вовсе перебежит на сторону противника.Алексей Щербаков сознательно избегает РїРѕРґСЂРѕР±ного описания бесчисленных боев и различных статистических выкладок. Р'СЃРµ это уже сделано другими авторами. Его цель — дать ответ на вопрос, который до СЃРёС… пор волнует историков: почему обстоятельства сложились в пользу большевиков? Р

Алексей Юрьевич Щербаков

Военная документалистика и аналитика / История / Образование и наука