Хозяин небесных гор

На следующее утро я пошёл в горы один, поднялся на ближайший перевал и присел на камни отдышаться после крутого подъёма. Яркое летнее солнце освещало дно ущелья впереди. Там журчал ручей, пробираясь среди кустиков и камней. На отвесных скалах кричал чем-то встревоженный скалистый поползень. Желтоносые альпийские галки носились в воздухе. Я сидел и думал о тайнах семейной жизни кекликов.

Мои размышления прервала лисица. Она бежала рысцой по дну ущелья. Я в бинокль стал наблюдать за ней.

Внизу, в камнях, раздались хлопанье крыльев и тревожный крик кеклика. Я сразу поймал его в бинокль и успел заметить, как маленькие кекличата разбегались во все стороны и прятались в камнях. Лисица бросилась к кеклику. На он не улетал, а кричал и хлопал крыльями на одном месте и даже немного приблизился к лисице. Она схватила птицу, тут же съела, напилась из ручья и побежала дальше. Птенцов лисица не заметила.

Она поднялась на седловину горы и скрылась. Там находилось ущелье с ручьём, где всегда водились кеклики. Хищница приспособилась собирать с них дань в неурочное время.

Я снова перевёл бинокль на место гибели кеклика. Птенцы долго ещё лежали притаившись. Наконец до меня долетел их тонкий писк. Сироты вскочили на камни и запищали хором. Они звали мать.

Вдруг из-за горы вылетел кеклик и, планируя, опустился около кричащих птенцов. Они бросились к нему. Кеклик побежал в гору. Птенцы последовали за ним плотной стайкой, а затем вытянулись длинной цепочкой. Кеклик несколько раз останавливался, поджидая отстающих, и наконец все перебежали за гору, откуда он прилетел.

Я быстро пошёл туда и в бинокль стал осматривать открывшийся передо мной склон. Кекликов не было видно, хотя они находились где-то поблизости. Я сделал ещё несколько шагов вниз, выбирая место, где бы я мог расположиться для наблюдений. Внезапно у моих ног закричал и захлопал крыльями кеклик, птенцы двух возрастов брызнули в разные стороны, прячась среди камней. Я успел заметить крошек-сирот, которых только что видел. Кеклик привёл их в свой выводок! Я попятился и быстро пошёл назад, чтобы не пугать объединённого семейства, размышляя о том, что у некоторых кекликов стремление отводить врага переходит в самопожертвование, а сирот принимают соседние выводки. Но другие кеклики отводят от выводков, притворяясь раненными, как многие птицы. Одни самцы живут холостяками — стайками, другие участвуют в воспитании птенцов. Из одних обнаруженных гнёзд яйца таинственно исчезают, на других кеклики сидят и не обращают внимания на то, что их гнёзда обнаружены. Запутанный вопрос о том, как выводятся кеклики, сделался ещё более загадочным, чем был.

Много ещё неразгаданного в жизни наших птиц. Кто, например, скажет, каким образом кедровки безошибочно находят зимой орехи под метровой толщей снега, спрятанные там ещё осенью и даже иногда не той кедровкой, которая их нашла? Ведь обоняние у птиц в зачаточном состоянии, а зрение и память тут не помогут. Как находит дорогу на южные зимовки молодая кукушка, улетая одна, ночью, впервые в жизни? Отчего в одной норе могут жить лиса и утка-атайка, пользуясь разными выходами?

СРЕДИ РОЗОВЫХ СКВОРЦОВ

Горячий степной ветер бьёт в лицо и нисколько не освежает на быстром ходу автомашины. То и дело взлетают жаворонки. Они немного оживляют картину бесконечных просторов среднеазиатских сухих степей, по которым едет экспедиция зоолога Михаила Сергеевича Серебренникова.

Что это? Кажется, шевелится сама трава. Это молодая саранча — ещё бескрылые личинки-саранчуки. Их сотни тысяч, миллионы! Они ползут по степи, а позади остаётся голая почва — растительность съедается под самый корень.

Неподалёку прохладный арык даёт жизнь богатому хлебному полю. Как остров, зеленеет пшеница среди безбрежной степи. Горячие лучи южного солнца и влага дают сказочный урожай зерна, но урожай под угрозой опустошительного нашествия саранчи…

Далеко на горизонте заклубилась пыль. По ровной, укатанной дороге мчатся грузовые автомашины. В них сидят колхозники. Они с тревогой смотрят вперёд.

В передней полуторатонке рядом с шофёром сидит председатель колхоза. Он нетерпеливо смотрит на спидометр.

— Газуй, Гриша, газуй! — кричит председатель шофёру.

Но тот и так до предела нажал педаль. Машина содрогается от бешеной скорости. Она несётся как на пожар.

А пожар без огня уже близок к посевам. Саранча в один день может оставить колхоз без урожая…

Вскоре люди, обливаясь потом, лихорадочно работают в степи, разбрасывая кругом отравленную жмыховую муку, перемешанную с конским навозом. Нужно во что бы то ни стало успеть широкой полосой отравленных приманок преградить саранче путь к посевам. Несмотря на то, что люди не отдыхали и не выспались.

— Скорей, скорей, товарищи! — кричит председатель, бегая без шапки вдоль цепи колхозников и озабоченно оглядываясь назад, туда, где трава шевелится и раздаётся шорох миллионов прожорливых саранчуков.

На горизонте показалось подвижное тёмное облачко. Одно, за ним другое, а сзади плывёт целая тучка.

— Летят, летят! — радостно кричат колхозники.