Хозяин небесных гор

Но в тот же вечер в первом колхозе мы встретились опять со своими старыми знакомыми: тысячи скворцов расположились на ночлег в садах колхоза. Все ветви деревьев были так густо усыпаны птицами, что вновь подлетающим не было места. Они садились на спины сидящих, срывались с них и сшибали других. Скворцы сплошь покрывали все заборы и крыши, а из степи всё летели и летели новые стаи. Засыпали мы под щебет скворцов, совсем как около «своего» ущелья. Скворцы шумели всю ночь. Но едва стало светать, наступила полная тишина — птицы улетели в степь искать саранчу.

Пожелав скворцам приятного аппетита, мы в тот же день поехали домой.

ЗАГАДКИ РЯДОМ

Дикие птицы и звери умеют так ловко загадывать загадки, что жизни одного натуралиста недостаточно, чтобы разгадать множество лесных и степных тайн. Особенно интересна способность животных изменять заметным образом своё поведение перед переменой погоды и этим предупреждать всех, кто умеет «видеть» жизнь диких животных в природе. Большой отряд молодых натуралистов, вступающих в жизнь, должен поработать над разгадкой того, что пока необъяснимо.

СБЕЖАВШИЕ ВЕРБЛЮДЫ

Мы отъехали всего пятнадцать километров от лагеря, как вдруг Лёня резко затормозил. Шлейф удушливой пыли нагнал нас и облаком накрыл машину. Лёня распахнул кабину и выскочил. Пыль клубом ворвалась к нам.

Поднять капот и убедиться, что порвался ремень вентилятора, было делом одной минуты. Запасного ремня, конечно, не оказалось. Ехать без него по пескам среди ужасающей полуденной жары было невозможно. В тени машины мы устроили «производственное совещание».

— А нельзя ли поясной ремень приспособить? — предложил научный сотрудник-ботаник, радуясь своей изобретательности. Но он умел только ездить в машинах и ничего не понимал в технике. Поэтому Лёня не удостоил его ответом.

Мы невольно улыбнулись. Ботаник сконфузился.

Ничего другого не оставалось, как идти в лагерь за ремнём. Однако шагать пятнадцать километров по раскалённым пескам было равносильно подвигу. Лёня решил пойти сам и стал собираться, хотя и без энтузиазма. Он нацедил в бутылку воды из канистры, долго искал зачем-то спички и сунул их в карман. Ещё дольше рылся в инструментах под сиденьем.

— Напиться надо про запас, — проворчал он и медленно, с усилием выпил литр тёплой воды, согретой в канистре на убийственной жаре.

— Слушай, Лёня, — пожалел я его, — а не лучше ли пойти вечером, когда жара спадёт? Ночью привезёшь ремень на нашем самосвале.

Другие поддержали меня, и Лёня остался. Упрашивать его не пришлось. Мы улеглись в тени машины и долго молчали. Было адски жарко, мутило от запаха бензина и автола. Неудержимо клонило в сон. И вдруг раздался радостный возглас Лёни:

— Машина!

Мы выползли из-под укрытия. Далеко на горизонте клубилось облачко пыли. Лёня был прав — к нам шла машина. Значит, через час Лёня будет в лагере и ещё через час приедет на самосвале с ремнём. Настроение наше сразу поднялось. Послышались шутки и смех.

Однако машина почему-то долго не приближалась.

— Тащатся, как черепахи! — проворчал Лёня.

Прошло ещё с полчаса, а облачко всё ещё висело на том же месте.

— Может, это мираж? — предположил ботаник.

— Буксуют на одном месте, — авторитетно заявил Лёня.

Опять потекли томительные минуты ожидания. Но нет, это был не мираж — облачко стало увеличиваться, уже можно было различить очертания машины.

— Да здравствуют наши спасители! — вскричал жизнерадостный ботаник.

Я взобрался на капот, посмотрел в бинокль и молча сошёл вниз.

— В чём дело? — испугался Лёня.

— Это совсем не машина, сюда идёт караван верблюдов!

Мы опять поползли в тень под машину и стали терпеливо ждать. Доехать верхом на верблюде к лагерю всё же было проще, чем шагать пешком даже вечером.

Солнце уже перевалило далеко за полдень. Наконец караван подошёл. Шестнадцать верблюдов спокойно шагали друг за другом, опасливо обходя нашу машину. На них не было никакой поклажи. И не было с ними погонщиков.

— Если не ошибаюсь, это одногорбые верблюды, — удивился ботаник. — Иначе говоря, дромадеры.

И в самом деле, это были дромадеры, живущие только на юге Туркмении, и непонятно было, как они попали в Бетпак-Далу, где суровую зиму выдерживают только мохнатые двугорбые верблюды. Но разбираться нам было некогда, и мы бросились ловить дромадеров. Но не тут-то было. Верблюды сразу сбросили с себя меланхолический вид, оживились, высоко подняли головы и с ленивого шага перешли на быструю иноходь. Они легко оставили нас позади. Едкая пыль, как дымовая завеса, скрыла верблюдов.

Вечером, когда спала жара, Лёня сходил за ремнём, и мы благополучно поехали дальше.