Хозяин Океана

Купечество собралось на корме. Негоциантов было немного, но их важные густые голоса разносились далеко. Каждый из них с превеликою охотою вспорол брюхо бы собеседнику и выкинул внутренности за борт акулам, но эти люди, в отличие от месьоров, редко брались за оружие сами. Они действовали чужими руками, ибо понятия у них отличались от дворянских. Они понимали слова «честь гильдии» и ради них готовы были пожертвовать самым дорогим — золотом, поскольку такие жертвы окупались сторицей. Неурядицы случались, только когда кто-нибудь чересчур грубо нарушал негласные правила купеческой этики или соглашения как внутри гильдии, так и между гильдиями. Но согласия между зингарцами, аквилонцами, аргосцами не было и тени, чем пользовались стигийцы и шемиты. Как ни пыжились месьоры аргосских портов, как ни кичились древностью своих родов и традиций зингарцы, но шемиты против них держались вместе, и господствовали если не на море, то уж точно на караванных путях. В Хайбории этим все возмущались, но никто ничего не делал. Теперь же Конан разворошил и этот муравейник.

Зингарцы были очень напыщенны. Надменные и наряженные, они надменно взирали на весь мир. Но аргосцы все равно были одеты богаче, в отличие от усатых и чернобородых зингарцев они тщательнейшим образом брились, да и вообще были как-то тоньше, пронырливее, изворотливее. Что их сближало, так это лицемерие с одинаково любезным выражением лица.

Аквилонцы держались проще, но увереннее, свободнее. Покуда они еще не осознали, что короля на судне нет. Но не почувствовали этого пока и некоронованные морские короли: Конана они боялись всерьез. Разговор велся крайне осторожно и церемонно, но, кажется, денежные мешки уже о чем-то столковались.

Матросы же и вовсе ухом не вели. Отправиться за пресной водой — экая невидаль! Король? Так это ж Конан Киммериец, приятель Сигурда Ванахеймского! Кто же его не знает? Гвидо на время выдворили в трюм и, видимо, успокоили, а Гонзало в отсутствие боцмана лично возглавил приборку палубы, так что Хорса и Тэн И остались без присмотра.

— А куда подевался Джоакино, хотел бы я знать? — молвил Хорса.

— Я думаю, он спустился вниз, к хозяину, — ответил кхитаец.

— Месьор Тэн И, вы не находите, что погода несказанно хороша и публика наслаждается свежим воздухом и видами?

Ну, если месьору Хорсе удалось заглянуть в сундук месьора Седека при гораздо более стесненных обстоятельствах, то я не вижу препятствий для повторения того же. — Не меняя благожелательного выражения лица, проговорил Тэн И. — Только на сей раз мы посмотрим, что внутри у месьора Джоакино.

— Пожалуй, это будет интересно. — Хорса наконец отошел от борта. Но тут внутри у него похолодело: Тэн И был отнюдь не так добр, как казалось, и фраза про «посмотреть внутри у месьора Джоакино» прозвучала вдруг весьма конкретно и зловеще.

— За нами никто не смотрит, — прикинул Хорса, незаметно оглядевшись. — И, по-моему, не собирается смотреть.

— Мы пройдем через всю палубу спокойно, будто беседуем о чем-нибудь скабрезном, как и положено королевским лакеям, — придумал Тэн И, — и, походя, спустимся в трюм.

— Это не будет слишком неосмотрительным, — согласился Хорса. — Пусть они думают, что мы такие же тупоумные громилы, как стражники у Норонья.

— Да-да, — кивнул Тэн И. — Только не стоит недооценивать их, месьор Хорса. Сейчас мы разыгрываем одну из комбинаций, называемую атакой Гао Люня. Этот великий игрок изобрел ее тысяча двести лет назад.

— В чем же ее особенность? — осведомился Хорса.

Гандер не любил азартных игр, но все полезное для жизни, что можно выудить из игры, его привлекало.

— Ведется нападение на фигуру противника, которая видится ключевой, но делается это так, чтобы всегда оставался путь к отступлению.

— Это не ново, — пожал плечами Хорса.

Так, беседуя, они двинулись в сторону мачты.

— В жизни нет ничего нового, — подтвердил Тэн И. — Только вовсе не каждый может заключить простую истину в пригодную для использования форму. Великому Гао Люню это удалось.

Матросы чинили рангоут и заменяли поврежденный такелаж, мыли палубу, драили немногие медные части, так чтобы те ярче сияли на вставшем над океаном солнце. Для дам на корму специально вынесли плетеные кресла и натянули полотняный тент, чтобы загар не испортил их нежную кожу. Силевия была там же, как всегда окруженная толпой кавалеров по причине живости характера и болтливости. И что самое интересное, разговор опять вертелся вокруг парусов и кораблей. Несмотря на то что все морские слова, по мнению графини, были дурацкими и знать их даме высшего света не подобало, она тем не менее выучила, что такое «выбленка», «шкот» и «бушприт», и теперь восхищала кордавских инфантов, распускавших перья друг перед другом почище своих родителей.

— Увы, эти способные юноши весьма ошибаются, проходя мимо истинного бриллианта и пленяясь подделкой, — лирично заметил Тэн И, намекая на одиноко стоящую у борта Ариту.

— Что же вы не подадите пример, благочестивый месьор Тэн И? — шутливо поинтересовался Хорса.