Хозяин Острова

По его голосу было не разобрать: обрадовался он конечной точке назначения или всё-таки нет. Но, как бы то ни было, островитянин сам поставил велосипед к стойке. Местный мальчонка, присматривающий за этим движимым имуществом гостиницы, удивлённо наблюдал за этим, но не вмешивался. Инга же решила не виниться за порчу раньше времени. Ей было стыдно и неловко настолько, что она предпочла усугубить ситуацию, а не сразу разрешить ту. Хотя надеяться, что изъян на раме вдруг стал бы совсем незаметен – не приходилось.

Дверь в здание легко и плавно отворилась. В фойе обнаружились многочисленные только прибывшие горделивые вычурные туристы, мечтающие о скором вселении. Поэтому занятый Арьнен безмолвно поприветствовал вновь вошедших, суетливо передал Инге ключ от номера и продолжил заниматься своими обязанностями. Девушка облегчённо вздохнула. Кажется, признаваться становилось и вовсе не с руки. Обстоятельства прямо-таки благоприятствовали этому! Так что она остановилась у лестницы, и Риэвир замер рядом. Сам парень ничего не говорил, поэтому как-то начинать прощание ей предстояло самостоятельно.

– Спасибо, что столько времени мне уделил.

– И составил приятную компанию, конечно. Не забудь!

– За это тебя ожидает особая благодарность, – последние слова она заговорщицки прошептала.

– Какая же? – сразу заинтересовался заинтригованный Риэвир. Инга рассмеялась и ответила:

– Ты навсегда останешься в моей памяти.

– Ну, тебя, – несколько разочарованно произнёс парень. – Это же само собой подразумевалось!

– Тогда извини. Больше у меня ничего для тебя нет.

– Тогда пока, вредина, – только и сказал он кратко. И девушка, с некоторым огорчением понимая, что вот и всё – их пути разошлись, попрощалась:

– До встречи.

– Ты думаешь, мы ещё встретимся? – приподнял тот в удивлении брови, а затем подмигнул и, не дожидаясь ответа, лёгкой походкой вышел из фойе на улицу.

Инга искоса глянула на Арьнена. Тот суетливо занимался туристами и словно бы не заметил трогательной сцены расставания. Ей же ничего не оставалось, как подняться наверх. Широкая лестница тёмно-коричневого цвета с тонкими перилами, закреплёнными на обитыми резной вагонкой стенах, привычно скрипнула на одной из ступеней. Инга недовольно поморщилась. Звук вышел визгливым, протяжным и противным. Он резал по ушам.

– Займусь на днях, – донёсся до неё раздражённый голос старика, которого туристы даже ненадолго не желали оставить в покое.

– Было бы хорошо! – улыбнулась она ему, оборачиваясь.

– Так-то оно так, – печально вздохнул старый администратор и, объявив небольшой перерыв (благо появился сотрудник, которому он мог передать своё дело), подошёл к ней ближе. – Только сколько не перебирай, всё равно через пару дней снова скрипеть начинает. Нравится этой ступеньке так со мной воевать что ли?

– Наверное, раз она побеждает, – усмехнулась девушка.

– Побеждает тот, кто не даёт себе проиграть, – наставительно и гордо произнёс островитянин. – Пока никто не смирился с поражением, и каждый готов действовать – остаётся причина. Где есть причина – там и следствие. И так до бесконечности.

Её позабавил его серьёзный ответ. Инга даже приспустилась пониже, чтобы было приятнее продолжить разговор. Вредничающую ступеньку она старательно перешагнула и сказала:

– Бесконечность завершится, когда кто-то окажется мудрее и сильнее. Когда кто-то победит.

– В моих силах заменить всю лестницу! – звонко рассмеялся Арьнен, наслаждаясь собственным всемогуществом по данному вопросу. – Хотя не так уж и обязательно новую собирать. Поставить эскалатор или лифт тоже возможно. Но много ли тогда развлечений в жизни останется у старика?

– А если ступенька облагоразумится и перестанет скрипеть? – предложила свой вариант развития событий Инга.

– Значит, она нашла другой интерес и в чём-то стала значительно умнее. И проиграв в борьбе со мной, в ином выйдет победителем. Вот только что она предпочтёт – решать только ей самой.

– Мы так говорим, как будто ступенька – это живое существо! – осознала бред, что они несли, Инга и неприлично фыркнула.

– И гусеница однажды может стать бабочкой. Вот только она этого не осознаёт в отличие от пережившего обращение мотылька. И никто не может доказать ей, что это не только просто, но и неизбежно в чём-то. Однако их взаимоотношения, будь то борьба или дружба, выявляют для гусеницы превосходство бабочки. И это способно вызвать в червячке стремление стать чем-то иным, независимо от собственной веры.

– И причём здесь ступенька? – запуталась Инга.

– Разве не понимаешь? – улыбнулся старик. – Просто повод поговорить об истине, пониманию которой крайне сложно научить.

– Конечно, если облекать её в такие путаные-то слова! – едко заметила девушка и звонко рассмеялась.

– Вообще-то истина зачастую лежит за пределами того, что человек в состоянии выразить привычным путём. И уж тем более на это не способны ступенька или гусеница.

– И как же тогда её передавать кому-то?

– Это возможно. Достаточно вызвать стремление, желание. Пробудить внутреннюю суть действовать иначе.

– Звучит, как-то совсем непонятно, – созналась девушка.