Хозяин Острова

Воспоминания о коллегах словно тёмная тень мрачно повисли над ней. Прошло всего несколько дней с их гибели, а она почти толком и не вспоминала о товарищах. И ей стало и ужасно стыдно, и… Это же жизнь! Люди приходили в этот мир. Уходили из него. А остающиеся просто жили дальше. Особенно, когда смерть забирала не самых близких, а так. Знакомых. Ведь не так уж много она знала о спутниках!

…Но от этого обстоятельства почему-то становилось ещё печальнее.

— С погодой тоже ясности нет… И в переносном и в прямом смысле. Хотя так с Острова и не скажешь, а несколько километров от берега — и совсем иное.

— Настолько серьёзно?

— Если бы ты только видела данные! — воскликнул парень и тут же сознался в истинной причине своего недовольства природой. — А туристы рвут и мечут! С каждым часом недовольных становится всё больше.

— Неудивительно.

— Ладно бы просто возмущались, а то ведь гениальные идеи подсказывают.

— Какие, например? — ей действительно стало интересно, что там могли предложить магнаты.

— Про вертолёт всё же быстро одумались и забыли, — если бы островитянин принадлежал к православной религии, то наверное бы и перекрестился. Интонации прекрасно подходили для такого действия. — Теперь вот кто-то из них всерьёз подводную лодку предложил.

— Ваш заказ, — перебил Риэвира официант, ставя перед ними тарелки.

Содержимое выглядело чудесно. Инга с удовольствием вдохнула аппетитный аромат и почувствовала, как желудок словно бы сжался в предвкушении.

— Радуйся, что не космический корабль, — усмехнулась она и пожелала спутнику приятного аппетита.

Глава девятая

— Всё страньше и страньше! Всё чудесатее и чудесатее!

Всё любопытственнее и любопытственнее!

Всё страннее и страннее! Всё чудесится и чудесится!

Льюис Кэрролл «Приключения Алисы в стране чудес»

День шестой. Три часа после полудня

После обеда идти в гостиницу не было никакого расположения духа, но и прогуливаться по городу Инга не жаждала. На долю её бедных ножек выпало предостаточно издевательств за последнюю неделю! Поэтому девушка всё-таки вернулась в номер, положила в пляжную сумку купальник, покрывало, полотенце и спустилась в фойе, рассчитывая взять в аренду велосипед и поехать на пляж, как и подобало порядочному туристу. Однако это безусловно приятное и правильное намерение прервало пение. Ещё с коридора второго этажа до её ушей донеслись приятные звуки непонятных слов. Голос был настолько завораживающим, что она некоторое время просто стояла, прислушиваясь к нему. И очень удивилась, увидев, что пел старик Арьнен.

Тот оказался в фойе в полном одиночестве и явно наслаждался временем, когда почти все туристы проводили время вне гостиницы. Вероятно, поэтому он и позволил себе подобную вольность. И Инга была счастлива, что стала невольной свидетельницей концерта. Она определённо не желала мешать и хотела дослушать песню до конца, однако Арьнен, завидев постоялицу, плавно сбавил громкость пения и замолчал.

— Это было великолепно! — искренне сказала она. — Не ожидала, что вы можете так петь! Голос столь чистый и…

— И?

— И молодой, — всё же закончила девушка, несколько краснея.

Арьнен только усмехнулся.

— Слышали бы вы песни, которые я пел, когда действительно был юн и изображал из себя барда! Женщины обожали меня.

— Я понимаю их… А о чём была эта песня? Серенада о любви?

— Можно и так сказать. Про любовь в ней тоже много. Но больше о судьбе.

— Да? Расскажете? — ей и правда захотелось узнать сюжет.

— Эта история отца, который потерял дочь и винил в своей беде её лучшего друга. Его желание отомстить в конце концов побороло благоразумие. Оно стало настолько сильным, что ради него он уничтожил целый мир.

— Ого! — удивилась Инга. — Надо же!

— А что вы находите странного?

— Ну, — попытала она облечь в слова мысли. — Как-то чересчур масштабно. Даже если бы не только друга пытался убить, то тогда уж всю его семью или весь город… Но чтобы целый мир?

— Видите ли, Инга. Будь этот несчастный отец обычным человеком, то так бы и стало, — спокойно пояснил Арьнен. — Но он обладал большим могуществом, да ещё и поддался собственной слабости.

— Мне кажется, что тогда можно было выбрать и более аккуратный способ, — не приняла объяснения девушка. — Ради кого-то одного действовал он излишне глобально.

— Не судите, — строго и категорично произнёс старик. — Другом той девушки являлся сосуд, в который Сотворивший всё живое вложил почти всю свою силу, часть знаний… и ни капли собственного умудрённого жизнью разума!

— О!

— Вот так! — остался довольным произведённым эффектом Арьнен.

— Ладно. Так, значит, песня заканчивается уничтожением всего живого?