Хозяин перекрёстка

Следующий месяц пролетел как в тумане. Розовом и сладком, как сахарная вата. Познакомившись с Елизаветой, я рассказал ей все про Перекрестки, оговорившись, что мне про них поведал один писатель. Узнав про Антона Вольного, девушка сразу сообщила, что он ей очень нравится и собрание его сочинений занимает на ее полке почетное место. Разговор сразу стал более непринужденным, потом последовало продолжение, больше похожее на свидание, потом еще одно… Потом я привел ее к себе в квартиру, через неделю познакомился с ее родителями, а в конце месяца понял, что жить без нее не могу и не представляю, как мог жить до этого.

Лиза оказалась веселой, умной, образованной, работала в фирме неподалеку и в тот день зашла в кафе, потому что их столовую временно закрыли на ремонт. Мы с ней проводили все свободное время, гуляли, разговаривали, занимались любовью. Родители Лизы сперва приняли меня настороженно, но после того как я рассказал им о своей жизни, благословили на совместное времяпрепровождение с их дочкой. И вот спустя месяц, я уже всерьез подумывал о том, что пора бы предложить Лизе остаться жить у меня. Это был первый шаг к серьезным отношениям, ну а потом, через несколько месяцев, если нас не смогут поссорить бытовые проблемы, я планировал сделать ей предложение. Но все оказалось совсем не так…

В один из теплых мартовских деньков я все так же вышел из здания своей фирмы и отправился к Лизе, но что-то заставило меня бросить взгляд на свое любимое кафе, где вот уже месяц не появлялся. С удивлением я заметил, что на моем месте спокойно сидит Антон и ест свой неизменный тортик. Нужно отметить, что пока я проводил время с девушкой, у меня из головы основательно улетучилось все, связанное с Перекрестками и их Хозяевами, поэтому появление Антона было для меня большой неожиданностью. Но я обрадовался этому и зашел в кафе, весело поздоровавшись с другом и сев на соседний стул.

– Ты куда пропал? – по привычке спросил я, прекрасно понимая, что Антон ответит и так.

– Я почувствовал, что в твоей жизни я лишний, – просто ответил он.

Я немного смутился, все-таки довольно некрасиво менять друга на женщину… но ведь можно и совместить!

– Слушай, а давай я тебя с Лизой познакомлю! Она в восторге от твоих книг, а я вот, к стыду своему, еще ни одной не прочитал.

– С Лизой? – переспросил Антон. – Это с той девушкой, которая сейчас у здания напротив кого-то ждет?

Я посмотрел в окно и увидел свою любимую. Она тоже меня заметила, поэтому я махнул рукой, а сам пошел к дверям, чтобы ее встретить, бросив Антону:

– Посиди, я сейчас вернусь.

Но только я взялся за ручку стеклянных дверей, как на улице раздался визг тормозов, а затем удар и женский крик. Я посмотрел туда и словно в замедленной съемке увидел, как тело Лизы, подброшенное страшным ударом вверх, опускается на лобовое стекло стоящей у края дороги "Вольво", от чего оно медленно покрывается паутинкой трещин, а мимо проносится ярко желтый "Феррари", вновь набирая скорость. Придя в себя, я рванул дверь и выбежал на улицу. Подбежав к Лизе, я легонько потряс ее за плечи, прошептав:

– Любимая…

Но все было бесполезно. Взгляд карих глаз, что я так любил целовать, был направлен в пустое небо, которое словно в насмешку над нами оставалось голубым и светлым. Лиза была мертва.

– Не-е-ет!!! – дико заорал я, распугивая прохожих. – Почему-у?!!

Я прижал к себе тело любимой, чувствуя, что меня душат слезы. Но даже тогда я посмотрел на окна кафе, в надежде, что Антон скажет, что все еще можно изменить, все еще можно исправить, ведь он Хозяин Перекрестка… Но на столике лежал только недоеденный шоколадный тортик.

Неделю я ходил сам не свой, не показывался на работе, не смотрел в глаза друзей и знакомых, потому что мне было плохо и хотелось умереть. Водителя желтого "Феррари" нашли, он оказался сыном какой-то шишки, поэтому получил по минимуму и сейчас прятался от меня за решеткой. На похороны Лизы я даже не пришел, просто понимал, что у меня не хватит сил смотреть на ее тело. С ее родителями тоже не стал общаться, вообще не отвечая ни на какие телефонные звонки. Все это время я не спал, потому что стоило мне только закрыть глаза, как тут же возникала замедленная картинка полета тела моей любимой и трещинки на лобовом стекле, которые медленно расползались во все стороны.

Я бы застрелился, повесился или использовал электричество, чтобы прекратить свои муки, но единственное, что меня останавливало – была злость. Именно она стала тем спасательным кругом, с помощью которого я оставался в живых. Я злился. На этого ублюдка, которого, не будь он в тюрьме, я бы уничтожил, на его папашу, который купил своему отродью права, на судью, которая признала два года хорошим сроком заключения за убийство моей любимой… Но больше всего я злился на Антона, который был рядом со мной и даже не стал предупреждать, что скоро я потеряю единственного любимого человека. Он просто сидел и смотрел, не думая ничего предпринимать!