Хозяин проклятого острова

Сейчас все было иначе.

Губы ди Лера оказались безумно мягкими, податливыми и ненасытными. А его страсть, вспыхнувшая так внезапно, передалась и самой Инесс. Застонав, она сама прильнула к нему, сама углубила поцелуй.

Где-то на задворках сознания мелькнула злая, удовлетворенная мысль: так она отомстит Джерарду за Диану! И они будут квиты. А еще у нее все-таки будет ребенок. Если, конечно, граф сейчас не отступит.

Почти в тот же миг ди Лер отпустил ее.

– Простите, простите, леди, я не должен был этого делать, но вы…

Он голодным взглядом вновь уставился на ее грудь.

– Простите, не смог сдержаться.

– Не стоит просить прощения, граф, – выдохнула Инесс, дрожа всем телом. Она будто во сне раздвинула верх пеньюара, еще больше обнажая себя. – Я знаю, что давно нравлюсь вам. Женщины всегда это знают. И сейчас вы все сделали правильно. Если хотите видеть меня королевой, то… продолжайте!

– Хотите, чтобы я…

Он недоверчиво уставился на нее.

– Да! Именно этого я и хочу! Мне нужна эта ночь! И, поскольку его высочество немного не в форме, – Инесс скривилась, указывая за дверь, – вы сделаете это вместо него. Если, конечно, вы так же, как я, мечтаете видеть семью ди Ресталь у трона Аквилении!

На лице ди Лера отразилось понимание. Он шагнул к двери, аккуратно прикрыл ее, а потом обернулся к Инесс:

– Это честь для меня, моя королева.

Глава 27

В коридоре было пусто. Никто не видел, как граф подхватил Инесс на руки, как в несколько шагов пересек расстояние, отделявшее комнату принца от комнаты герцогини, внес ее в спальню, уронил на кровать и сам рухнул сверху.

Его поцелуи были жадными, ласки – исступленными, движения – рваными. Он был другим, не таким, как Джерард. Она покорно отвечала ему, принимала в себя и в то же время мысленно сравнивала двух мужчин. Даже на пике страсти ее разум продолжал работать как четко откалиброванный механизм, отмечая детали.

Этой ночью Инесс ди Ресталь впервые в жизни отдавалась другому мужчине, не принцу Джерарду. И впервые в жизни вместе с растущим внутри удовольствием в ней росло еще одно чувство – чувство отмщения.

Да, она чувствовала себя отомщенной, когда лежала обнаженная на смятых и мокрых простынях, а граф ди Лер с утробным рычанием подминал ее под себя.

Отдышавшись, Инесс оттолкнула любовника, поднялась, накинула пеньюар и посмотрела на графа без следа прежней страсти. Дело сделано, пора позаботиться о последствиях.

– Теперь вам лучше уйти, – произнесла ровным тоном. – Никто не должен знать, что здесь случилось.

– Но…

Вид его голого тела теперь раздражал ее. Один взгляд на обмякшее графское достоинство – и она почувствовала рвотный позыв. С трудом удержав на лице равнодушную маску, холодно повторила:

– Делайте, как я велела. Никто ничего не должен узнать.

Граф нехотя встал. Одевался он молча, изредка бросая косые взгляды на нечаянную любовницу.

Инесс уже не обращала на него внимания. Подойдя к столу, она плеснула себе вина, залпом выпила и замерла, глядя в темноту за окном.

Нужно придумать план, как убрать единственного свидетеля ее грехопадения. Графу она совсем не доверяла. Когда дело касается трона, лучше вообще никому не доверять.

– Если понадоблюсь…

– Да-да, граф, я знаю, где вас искать…

Не оглядываясь, она просто махнула рукой.

Когда скрип двери подсказал, что ди Лер ушел, Инесс глубоко вздохнула, зажгла свечу и поставила на подоконник. Это был знак. Не прошло и получаса, как дверь бесшумно приоткрылась.

– Вы меня звали? – в комнату скользнул верный Норден.

– Да.

Инесс окинула его изучающим взглядом. Затем с нажимом произнесла:

– От графа надо избавиться. Но так, чтобы ни одна живая душа не смогла связать его смерть со мной.

– У меня есть время подготовиться? – осведомился слуга.

На его грубом лице не мелькнуло и тени удивления.

– Сделай это как можно быстрее.

– Не беспокойтесь, моя госпожа. Граф скоро исчезнет.

***

Диана с трудом выплывала из мутной вязкой мари. Веки были неподъёмными, а в рот словно набился весь песок из пустыни Сахара.

Девушка с трудом разлепила губы и прохрипела чужим, незнакомым голосом:

– Пить…

Тут же заскрипели половицы. Пересохшего рта коснулся тёплый бок глиняной кружки с пряным ароматом трав. Диана сделала глоток живительной влаги, чувствуя, как пустыня отступает. Она выпила всё содержимое кружки и открыла глаза.

Над ней склонился Ормонд ле Блесс. Единственный глаз мужчины смотрел участливо, но тревожно.

– Всё так плохо? Я умру? – спросила Диана, почти готовая смириться с этой мыслью.

На какой-то миг Ормонд отвёл взгляд, но потом отрицательно замотал головой.

– Нет, Диана, конечно же, нет. У вас была лихорадка, но теперь она отступает. Вы обязательно поправитесь.

Он смотрел на неё с невыразимой нежностью и жалостью. Диана тоже не отводила взгляда от обезображенного лица ле Блесса, рассматривая его шрамы и чёрную, как у пирата, повязку. Ормонд смутился, пробормотал что-то о внезапных делах и отошёл, исчезнув из зоны видимости.

У Дианы не было сил обо всём этом раздумывать, поэтому она просто закрыла глаза и уплыла в сон.