Хозяин Пророчества

Еще немного, и уже все воины поднялись с нагретых за день камней, стараясь выглянуть за парапет поверх плеч и голов товарищей. Медленно-медленно горизонт взбухал во множестве мест, словно натужно исторгая из себя громадных тварей. Самые зоркие уже различили на спинах зверей помосты, на которых бестии так и кишели.

Неторопливо шествующих громадин было всего два десятка, и на каждой умещалось не больше полусотни ящеров, но маги-странники, стоявшие на Стене, уже передали командирам весть, что основные силы идут россыпью, держась позади огромных зверей.

Алим только усмехнулся, глядя на типично дикарские, не раз описанные в книгах приготовления врага к бою: конечно, что еще им может прийти в голову, кроме как попытаться забраться на Стену со спин своих животных. Наличие катапульт в сторожевых башнях должно стать для бестий должным уроком, да и паладины с магами зевать не собирались. В общем, все было понятно и до скукоты легко… даже притом, что сам командир сражался с бестиями впервые. Уж слишком давно о них ничего не было слышно.

До тех пор, пока не стало понятно, что расстояние длиной около полу-лиги оставлено между далеко разошедшимися в стороны атакующими десятками ездовых зверей не ради простой блажи. Там начало что-то происходить, пока еще непонятное — словно великан, способный помериться ростом с вершинами самого Форнберга, наклонился и дунул на песок. Сначала легонько, словно примериваясь, не запорошит ли поднявшаяся пыль ему глаза, а потом решил: «А, будь что будет» — и показал полную силу.

Песку, конечно, положено смирно лежать под цепкими корнями ковыля, но опытные чародеи, а у бестий такие нашлись, способны привить ему страсть к путешествиям.

Непроглядная стена пыли сначала воздвиглась выше крепостных башен, заполняя воздух негромким, но всепроникающим шорохом, а затем, словно опомнившись, взревела и исторгла из своего нутра сразу три бешеных смерча, протянувшихся чуть не до облаков.

Песок, словно стая опытных гончих, бросился на Стену, метя клыками в защитников, и встал, тщетно пытаясь перегрызть вставшую поперек пасти прочную палку. По крайней мере, маги старались сделать свои печати как можно прочнее.

Алим, бросив взгляд на взопревших от усердия чаровников, среди которых был и пришедший в себя магистр Тайгар, решил не отрывать их от общего дела. Несмотря на безумный рев, буря не могла прорвать заслон, а потому стоило заняться подходившими силами противника. Потом, после боя, будет нелишним спросить у своих магов, как же это они проморгали стольких вражеских колдунов, но это будет отдельный разговор.

Пока же командир острога кивнул Хольту и двинулся к своему участку Стены. Оставалось надеяться, что пришедший из города командир окажется достаточно умелым, чтобы справиться в одиночку. Впрочем, иначе и быть не могло, ведь в благословенной Империи полководцами становились только люди достойные, умелые и обладающие верой и верностью.

Какой-то маг-странник, перегнувшийся через край стены, внезапно выпрямился, резко качнулся, уходя от пары нежданных стрел снизу, и крикнул:

— Они там, внизу, бей их!

Словно в ответ, из травы под Стеной хлестнула свистящая смерть. Низкий ковыль никому и в голову не приходило выжигать, ибо он все равно не давал никакого укрытия. Но степные разведчики бестий, подкрадывающиеся к антилопе на расстояние удара когтями, держались иного мнения.

Потери были не столько ощутимы, сколько обидны — твари умудрились подобраться незамеченными на расстояние выстрела, а сейчас почти безнаказанно уходили. В паре мест трава полыхнула огненными кругами, обрисовывая корчащиеся силуэты; паладины, куда дотянулись, низвели Яростный Свет, но большая часть врагов успела отойти, а стрелы, которыми ополчение наполнило воздух, бесцельно втыкались в землю.

Легкие снаряды бестий не причинили особого вреда, десятка четыре воинов погибло сразу, сотни две получили ранения и нуждались в помощи, но это были явно не те потери, из-за которых Алим мог рассвирепеть. Он пришел в ярость лишь из-за того, что какие-то степные дикари выставили его дураком.

Ездовые громадины тем временем снова разделились. Пять из каждого десятка остановились за четверть лиги от укреплений, а остальные потащили свои платформы с бестиями вперед. За их спинными гребнями, укрываясь от возможного обстрела, держались рассеянные толпы бестий. Эти чешуйчатые твари явно были не разведчиками — саженные, выше обычного человека, почти равные братьям-щитоносцам. Одетые в какие-то невероятные тряпки и шкуры, вооруженные чем попало, в основном костяным оружием, они без лишней спешки и без воплей продвигались вперед. В этом было что-то неправильное, бестии просто обязаны были завывать и хрипло орать на тысячи разных голосов. А так могло показаться, словно эти степные дикари знали, что делают.

По мере приближения врага за луки и арбалеты взялись уже гарнизонные и полковые солдаты, наложив стрелы на тетиву и ожидая приказов. Десятники, лучше всех зная своих бойцов, привычно скомандовали:

— Снайперы, пли! Остальным — ждать!