Хозяин пустыни (СИ)

– Сейчас покажу тебе… много раз покажу, что ты моя женщина… и этот факт не изменить… остаётся лишь принять и согласиться со мной… – я ловко разодрал тонкую ткань её ночной сорочки точно по центру, а рваными краями связал запястья Дианы.

Всё. Я свихнулся окончательно. В меня будто демон вселился…

***

Увидев результат собственных «стараний», тошно и паршиво стало от осознания того, что я натворил… На теле моей Жемчужины красуются множественные синяки, засосы, следы от укусов – нежная кожа покрыта жуткими отметинами, а местами даже засохла кровь…

Впервые Диана рьяно сопротивлялась, просила оставить в покое, звала на помощь, пыталась вырваться, а возможности дать отпор у неё не было… Ведь я не только обездвижил девушку впоследствии, чтоб не дёргалась, но и дополнительно засунул кляп в рот, чтоб заглушить её крики, сломить и подавить волю.

В тот момент я не соображал, насколько отвратительно поступаю, погрузившись в персональное безумство с головой. Потерял контроль полностью и не отдавал отчёт своим действиям — переклинило, мозги отключились напрочь…

Наоборот, завёлся ещё больше и беспрепятственно драл желанную добычу, как рассвирепевший зверь, доказывая, то ли ей, а то ли себе, что она – принадлежит мне, и с каким-то остервенелым извращённым удовольствием клеймил мою женщину.

Почти всю ночь измывался над ней, буквально насилуя, как бы я ни называл это и чем бы ни объяснял – факт есть факт… Когда Диана уснула – измождённая и опустошённая, лишь тогда я остановился.

Развязал её, поудобнее уложил на подушку и укрыл пледом. После чего ушёл из спальни, не в состоянии смотреть на измученную мной девушку и думать о том, какое я чудовище и ничтожество.

Другие мысли тоже терзают…

«Как теперь загладить вину?» – не представляю. Стыдно за подобное поведение – не то слово, и это не отражает того ада, который развернулся в душе и пожирает плоть изнутри полыхающими пожарами. И травит, травит, травит… капает на мозг ядом, как будто кислотой…

Стоило прийти в себя, посетил единственно правильный вывод: злость – плохая советчица, а я поддался внезапному порыву и совершил недопустимый промах. Не должен был так обращаться с ней – я же люблю Диану! Люблю – какой-то дикой необузданной любовью, но и совладать с собой, угомонить свою натуру, справиться с нахлынувшими, ранее неизведанными чувствами – крайне сложно. Слабое оправдание, конечно…

Надеюсь, она даст шанс исправить ошибку… или этот случай обернётся против меня…

***

Оказавшись во дворе дома, я вдохнул свежий воздух полной грудью и бегло взглянул на небо – до рассвета осталось примерно два часа. Совсем не спал, ни минуты – впрочем, плевать, это меньше всего заботит.

Зато есть время побыть в одиночестве и подумать: что будет дальше, как искать подход к моей женщине, как вымаливать прощение? – я искренне стремлюсь к тому, чтобы она была довольна, сияла от радости и всегда улыбалась. Пока только хуже делаю: хочу одного – добиваюсь обратного эффекта… как если бы карабкался наверх по отвесной скале, цепляясь за торчащие сухие ветки, желая выбраться со дна пропасти, но постоянно срываюсь вниз и этот путь приходится заново преодолевать…

Тупик…

Тупик? – нет, всё равно продолжу бороться за право обрести простое и понятное счастье рядом с любимой женщиной, а главное – подарить ей душевный комфорт. А вот готов ли я довольствоваться лишь своими чувствами? – едва ли… Проявить недюжинное терпение и ждать взаимности с её стороны? – да, вполне возможно, раз ничего не остаётся, и впредь не допущу повторений.

***

Я решил сходить на «место силы», в пустыню – там смогу привести мысли в порядок и уже потом поговорю с Дианой.

Когда направлялся к воротам, меня заприметил мой пёс, по кличке Друг. Точнее, учуяв хозяйский запах, резко проснулся, вскочил на лапы и начал приветственно вилять хвостом, выплясывая ритуальными движениями и призывая подойти к нему, а ещё лучше, чтобы я взял его с собой.

Почему нет? Иначе разбудит всех с утра пораньше громким лаем – воспитанный и послушный он только со мной.

Сейчас пёс заперт в вольере. Бывает, сидит на привязи, хотя часто срывается с цепи и поднимает шумиху вокруг – большинство домочадцев побаиваются его, несмотря на то, что Друг – неагрессивный. Трогать – никого не трогает, но и к себе не подпускает (разумеется, кроме меня). И, скорее всего, он немаленькими габаритами настораживает и отпугивает других людей, нежели своенравным характером, который так похож… на мой…

«Хорошее сравнение».

– Привет, дружище, – приблизившись к клетке, присел на корточки и положил ладонь на металлические прутья. Нашёл я этого пса в пустыне – в истощённом и полуживом состоянии. Забрал в дом, выходил, а между нами установилась особая связь. С тех пор прошло пять лет.

– Оу-у… – он завыл. Тычется носом в вольер, пытается добраться до моих пальцев и лизнуть.

– Тише... Все спят, – я открыл дверцу и выпустил его. – Идём. Составишь мне компанию.

Упрашивать Друга дважды не надо – резво кинулся вперёд.

На выходе я наткнулся на начальника своей охраны – Мехди.

– Господин Саид, – он поклонился.

Кивнул ему в ответ.