Хозяин Севера

— Так нет же, надрывались, пуп рвали… Менять авто раз в три года — роскошь, видите ли… И дача у моря, видите ли, не обязательна, можно и в санатории отдохнуть… Или апартаменты снять… Зато эти «кролики» сыты! А нас спросили? Может, я хочу, чтобы у тех, кто на все это работал, была дача у моря? И яхта? И плевать мне на негров!

Ах вот как! То есть он не против прогресса, но за то, чтобы чуть больше тратить на потребление? Причем на потребление россиян?

— Они, между прочим, ничем не хуже нас с тобой! Просто их научить надо! — огрызнулась тетя Марина.

— Да ладно, черт с ними… А нефть мы почему не продаем? — горячился дядя Лева. Ведь все цивилизованные страны не гнушаются. И США, и Канада. А Голландия с Норвегией да Австралией продают газ.

— То-то и термин есть, «голландская болезнь»! — не удержался от реплики Алексей[8].

— Так нет же, у нас и тут не как у всех, — продолжил дядя Лёва, игнорируя реплику Воронцова, — до сих пор действует запрет на вывоз сырья… А я вам говорю, что это — признак слабости, неуверенности в себе. Только подчеркивающий понимание кликой Романовых нестабильного характера нашей экономики!

— Дядя! — запротестовала Леночка, — Ну как ты можешь так говорить?! Это правило по настоянию Американца вводили, а не Романовых. И его правоту подтвердило время…

Алексей улыбнулся. Ну, надо же! Леночка уже защищает род Воронцовых, как свой. Впрочем… Он уже и есть для нее «свой».

«Повезло мне с невестой!» — подумал он. — «Не меньше, чем Американцу!»

И решил, что надо бы зайти к деду. И выпросить следующую тетрадку.

— Ну, все, спорщики! Заканчиваем и к столу! — решительно прервала спор мама Леночки.

* * *

Некоторое время спустя настала пора прощаться. Спор больше не возобновлялся, чему Алексей был только рад. У него не укладывалась в голове позиция дяди Лёвы и его сторонников. Ну как, как можно называть экономику, уже полвека занимающую первое место в мире, «ослабленной и перекошенной»?! И как можно искренне считать, что невероятная масса необеспеченных долларов пойдет на пользу мировой экономике?! Что неустойчивость рубля — будет полезна экономике национальной? Но вот же, пример перед глазами. Можно! И еще как можно!

«С другой стороны…» — философски подумал он, — «Американец, прапрадед мой, тоже поначалу был тем еще либералом. Однако именно он во многом и сделал нашу страну такой, какая она есть. Не один, конечно же, а с соратниками… Но он-таки стал государственником и патриотом. Значит, убедить таких можно. Хоть и непросто это!»

* * *

Идти до квартиры деда было не слишком далеко, но Алексей решил взять такси. Чем быстрее он доберется до деда, тем раньше сможет снова погрузиться в записки Американца, которые его все больше захватывали.

Дед просьбе выдать следующую тетрадку с мемуарами Американца не удивился. Но попросил внука подождать в библиотеке, дескать, сейчас принесет. Дожидаясь его, молодой человек рассматривал книги, выложенные дедом на рабочий стол. Надо же, знакомые имена. Терней. Органическая химия. Двухтомник. И рядом — десять томов Фейнмановских лекций. Алексей узнал обложку. Юбилейное издание. Как раз к полувеку со дня выхода в свет…[9]

«О! Чёрт!!!» — от нахлынувшего внезапно озарения Алексей буквально поперхнулся и зашелся в сильнейшем кашле, — «Предок ведь об этом писал! В своих мемуарах!! Типа, он из параллельного мира, но из будущего! И там, в этом будущем родители ему как раз двухтомник Тернея и десятитомник к вступительным экзаменам и подарили!!»

Тут приступ кашля так скрутил его, что стало не до мыслей. Но чуть позже он рискнул продолжить свою мысль: «Так, спокойнее! Дед говорил, что сам видел, как Американец мемуары писал… Так что дело, получается, не позднее сорок пятого года было…»

Он просто застонал от своего идиотизма! Недоумок!!! Все это время недоумевал, зачем это предок такую фантастическую форму изложения выбрал? А факты, между тем, бросались в глаза. Надо было только не отмахиваться от них. Ведь с момента смерти Американца до издания упомянутых в его записках учебников Фейнмана на русском прошло около двадцати лет!!

Тут, обеспокоенный шумом, прибежал дед.

— Деда! — прохрипел молодой Воронцов, — Так значит, всё это, что Американец писал — правда?!

Дед молчал.

— Подожди… — собрался с мыслями Алексей, — но ведь реальность у нас совсем иначе выглядит, чем он описывал! Никакого распада страны, нищеты, разгула бандитизма… Это что же, все ОН изменил? Так?! Но как это можно?! Он же один человек всего лишь. Да и не хотел он ничего менять, я же помню…

Дед, все также молча, сунул ему в руки очередную тетрадку и повел к двери. И лишь когда внук оказался за порогом, улыбнулся и сказал:

— Ты читай, Лёшка! И всё поймешь!

Глава 2

Санкт-Петербург, 24 октября (5 ноября) 1898 года, суббота