Хозяин Сибири

Обычно Марте незамедлительно докладывали о моем приходе и та спешила засвидетельствовать свое почтение, да и просто по-дружески поболтать, если чем-то серьезным не занята. Сегодня же Марта что-то не торопится, а ведь знает, что в больнице валялся, да и понимает, что пришел не только из-за еды, но и ее решения не следовать указанию Ларионова. Н-да, ротмистра я в какой-то степени понимаю, его желание уберечь свою женщину. Черт, вот какой первоочередной вопрос стоило задать своему контрразведчику. Сейчас он ко мне присоединится – и начну из него информацию вытаскивать! Никак не может Анзор привыкнуть и докладывать без расспросов с моей стороны, словно считает меня ясновидящим. Нет, понимаю, что в той среде, где он обитал всю свою сознательную жизнь, подобное не принято, но сейчас-то он к ворам отношения не имеет. Эх, опять иллюзии строю и пытаюсь перед самим собой лукавить. Анзор со мной по нескольким причинам, а не из-за того, что его взгляды кардинально поменялись. На одно надеюсь, что его дела никоим образом не навредят мне, императрице и империи…

– О чем так задумался? – поинтересовался мой друг, о котором только что размышлял.

– Да прикидываю кое-что, – медленно ответил, но потом решил задать вопрос, как говорится, в лоб: – Скажи, ты же свои дела не забросил?

– Ты про что? – безмятежно поинтересовался Анзор.

– Гм, как-то не верится, что ты резко решил отойти от старых делишек и стал благопристойным и честным господином. Осуждать не думаю, каждый выбирает собственный путь, но… – чуть задумался, подбирая слова, – понимаешь, не хочется, чтобы пришел кто-то типа господина Картко и принес на тебя компромат.

– Иван, я уверен, что не проходит и дня, чтобы тебя в глазах императрицы не очерняли, предоставляя ворох надуманных обвинений. Сомневаюсь, что Ольга Николаевна всем безоговорочно верит, да и убежден, что знать она о твоих прегрешениях не хочет. К тому же и сама императрица не так кристально чиста, как кажется.

Намек Анзора прозвучал достаточно прозрачно. Он не стал отказываться и отнекиваться, что не ведет своих дел, что, впрочем, логично. Правда, не понимаю, где он находит время, но это не важно. Прозвучали определенные намеки в отношении Ольги, которые мне не понравились. Да и про то, что в столице делается, я еще ничего не знаю.

– И в чем же императрицу можно обвинить? – спрашиваю, и как-то на душе становится муторно.

– В развале империи, в том числе и попустительстве тому, что происходит.

– Уточни, – хмуро попросил я.

– А мятежников и почти отделившейся Сибири тебе мало? – делано изумился Анзор.

– Сибирь-то тут при каких делах? Из состава империи выходить мы не планируем.

– Ваня, – ласково и с улыбкой посмотрел на меня приятель, – ты сам-то в это веришь? А после того, как стал золотые монеты чеканить, то и вовсе, считай, обрел независимость. К тому же выполнять дурные распоряжения не станешь, сместить же тебя не получится, время упущено. Вот и не знают в столице, что с нами делать. Каждый день решают, но воз и ныне там. Отправить войска? Так вроде бунта и не было. Отозвать указ о назначении наместника Урала? Так под тобой уже почти вся Сибирь! Или ты возражать начнешь?

– Нет, все верно, – медленно проговорил я. – Ладно, с этим разберемся, бог даст. Что там в самой столице происходит? Почему Ларионов велел Марте из России уехать?

– В центральной части империи дела хреново идут. Частые забастовки, народ активно агитируют за свержение строя. Меньшевики, эсеры и распутинцы почувствовали слабину правления, да и финансами стали богаты. Правда, мы их делиться заставили, – хищно оскалился Анзор, – платят, деваться некуда.

– И кому они отчисляют деньги? – поинтересовался я, уже предвидя ответ.

– Не так важно, – отмахнулся тот. – Считай, общество пытается своими средствами противостоять распаду империи.

– И какие плюшки имеют от такого сотрудничества господа революционеры? – мрачно посмотрел я на Анзора.

С ответом тот повременил, официантки принесли ужин, и одна из девушек предупредила, что владелица просила прощения, появится чуть позже, а пока она разбирает конфликтную ситуацию с гостями на третьем этаже. Дело, мол, деликатное и важное.

– А что там произошло? – указал пальцем в потолок.

– Не могу сказать, – прикусила губу официантка и метнула взгляд на свою напарницу.

– Как говоришь тебя зовут? – склонил голову к плечу Анзор. – Если не ошибаюсь, то Людмила? Правильно?

– Ага, у вас хорошая память, – широко улыбнулась девушка и поправила свой бюст, стрельнув глазками по советнику. – Мы же с вами близкое знакомство свели, когда…

– Не стоит прошлое вспоминать, – оборвал ее Анзор. – Люда немного задержится, а вы идите, – махнул он второй официантке, которая от любопытства аж кончик языка высунула.

– Ой, не поверите, – зашептала Людмила, когда ее товарка нехотя удалилась, – приезжие господа и дамы затребовали себе пяток девиц и парней, перебрали с алкоголем, а потом попытались наших мальчиков склонить к мужеложству, за что были биты.