Хозяин Стаи

А на руки тоже доспехи: на запястья и на предплечья. Они крепились так же, как и на ногах, и застегнуть пряжки одной рукой было не так уж и просто, но Зан научилась справляться: всего то и нужно - придержать стальные листы подбородком. Вначале Али-Хазир присылал ей рабов помогать с доспехами перед выходом на арену, но Зан отсылала их назад. Девочка, пять лет проучившаяся в школе для рабынь, не выносила чужих прикосновений. И никогда ни к кому не прикасалась сама. Только когда била. Впрочем, она и драться предпочитала с оружием в руках. Али-Хазир научил ее рукопашному бою, и много раз видел, как она на тренировке или на арене, по какой-то причине оставшись без оружия, легко использовала это умение, оказываясь ничуть не менее опасной. Она вообще могла драться как угодно и чем угодно: запустить противнику песком в глаза, завладеть его же собственным оружием, просто ударить ногой или рукой с разворота. Она была способна на очень неожиданные вещи. И очень часто ее противники оказывались не готовы к ее безумному напору и бешеной скорости. А второй шанс они получали редко.

И еще она не умела сдаваться. Конечно, в самом начале на тренировочных боях с наставниками, она много раз оказывалась побежденной. Но на арене... Она словно не догадывалась, что можно остановиться, обессилев от боли и ран, или просто испугаться и попросить пощады, понадеявшись на милость зрителей. Она не умела, а Али-Хазир не пытался ее научить. Ведь именно такой она особенно нравилась публике: не останавливающейся, не знающей страха и, казалось, неуязвимой!

Боярин Родослав шагнул в ложу, позволив рабу-прислужнику закрывать за собой дверь.

- И тебе привет, адмирал Тайко-Сид!

Мужчины обнялись, хлопнув друг дружку по плечам. И в этот момент стало понятно, что Тайко-Сид, который даже среди своих моряков выделялся и огромным ростом и могучим телосложением, ни на эцб* [*Эцб - мера длины, равная ширине пальца, то есть примерно 1,8 см.] не выше своего гостя. Родослав был уже в плечах и по сравнению с пиратом казался чуть ли не хрупким, но сам Тайко-Сид, который успел почувствовать на себе крепость его объятий, знал, что это отнюдь не так.

Они обнялись, как и полагалось давнишним знакомым. Старым приятелям? Друзьям? Кто знает, кем считали друг друга эти два человека, слишком сильных и могущественных, чтобы разбрасываться своим расположением? Адмирал Тайко-Сид был одним из неофициальных правителей Годрума. Конечно, считалось, что независимым полисом управляет совет из пяти наиболее старых аристократических семей - потомков его основателей. Но на самом деле аристократия, не подкрепленная деньгами, уже давно потеряла свое влияние, и власть в городе перешла к тем, кто смог за нее заплатить - к купцам и владельцам кораблей. К пиратам? К таким, как Тайко-Сид.

Боярин Родослав не был коренным годрумцем. Он появился в городе сравнительно недавно. Никто вообще не знал, откуда он родом. Поговаривали, что откуда-то с севера Вольных Княжеств. Знали, что у него есть собственность в Салеве. Он появился в Годруме внезапно со своей дружиной и со своими деньгами и сразу повел дела умно и умело. Он тоже был купцом, но вот собственных кораблей у него не было. И именно из-за этого Тайко-Сид недооценил его поначалу. Что поделать, если старый адмирал привык именно корабли считать мерилом не только богатства, но и власти? Он отправился в большой поход, как и всегда за последние двадцать лет сам возглавив свою эскадру. А когда вернулся, положение в городе уже переменилось. Боярин Родослав не был уже просто заезжим купцом. Он вкладывал деньги, перекупал доли. Он много чего еще делал, этот северный боярин с непроизносимым именем. Тайко-Сид решил присмотреться к нему. Он должен был выяснить, что собой представляет этот человек! Нет, они не были друзьями. Но полис, кажется, мог вздохнуть с облегчением, потому что и врагами они решили пока не становиться.

Хозяин ложи широким жестом указал своему гостю на кресло, приглашая присаживаться. Боярин Родослав расстегнул брошь-фибулу, скреплявшую его плащ у горла, и небрежно бросил его на спинку кресла, потом сел и сам на одно из лучших мест на трибунах годрумского цирка, с которого открывался такой прекрасный вид на происходящее на арене. Впрочем, как раз сейчас так не было ничего интересного. Представление со зверями уже закончилось. Надсмотрщики с длинными шестами и хлыстами загнали назад псов, и теперь рабы разравнивали и вычищали песок, засыпая оставшиеся пятна крови новым белоснежным. Почетные ложи на трибунах понемногу начинали заполняться народом. Все верно, следующее представление должно было быть гораздо более интересным.