Хозяин Стоунгрейв-Холл

– У меня бывают минуты взлета, – призналась она. – Мне не хотелось бы стать предсказуемой. Кстати, о неуживчивости. Помнится, на днях, после того как мы с вами расстались в парке, я встретила мисс Эллингем.

– Я так понимаю, ваше мнение о ней не изменилось.

– Мое мнение о ней такое же, как ее мнение обо мне. Я ей не нравлюсь.

– Мисс Эллингем не любит любого, кого считает угрозой для себя, – заметил Лоуренс, широко улыбаясь.

– Не понимаю, какую угрозу я могу представлять для нее, – подивилась Виктория, быстро взглянув на него.

Лоуренс приподнял брови, на губах появилась улыбка.

– Поверьте мне, мисс Льюис, со своей колокольни я отчетливо вижу такую угрозу.

В его голосе прозвучала нежная, ласковая нотка, способная заставить даже злого кота лечь и замурлыкать. Виктория взглянула на него и улыбнулась, наслаждаясь теплой, интимной беседой, хотя понимала, что не должна предаваться таким чувствам.

Лоуренс томно и самоуверенно уселся удобнее, непринужденно закинул ногу на ногу и рассеянно перебирал пальцами рюмку с бренди. Виктория выглядела непринужденной, глаза смотрели нежно, щеки раскраснелись от жаркого огня в камине. Невольно Лоуренса тронули свежесть девушки и, возможно, какие-то угрызения совести. Невинная и по-особому женственная, она задела тайную струну в глубине его души.

Лоуренс инстинктивно угадал в этой привлекательной молодой женщине глубоко скрытую страсть, посылавшую безмолвные сигналы, которые немедленно улавливал такой похотливый и пылкий мужчина, как он. В его глазах появился жгучий блеск. Столь заметная невинность возбуждала, и он уже представлял себя мужчиной, который разбудит в Виктории Льюис удовольствие, какое та вряд ли успела испытать.

Собственные непристойные мысли поразили Лоуренса и вызвали отвращение. Всякий раз, когда он видел Викторию, часть его сознания жаждала ее. Что с ним происходило? Неужели жизнь без общества сделала его уязвимым перед самыми низменными побуждениями? Почему он, видя ее, не испытывал лишь дружеские чувства? Он ведь уже пустил Викторию в свой дом из чувства долга перед ее матерью. К тому же она наивная девственница и слишком юна для него. К счастью, Лоуренс еще не полностью лишился моральных устоев и не решился предложить ей сделку, после которой она потеряла бы всякое уважение к себе, позаботился о том, чтобы она чувствовала себя в безопасности. Он также решил впредь выполнить свои обязанности опекуна Виктории и думать о ней беспристрастно. К тому же два дня назад ее мать поставила его в положение, когда на дочь стало позволительно смотреть лишь в таком свете.

Виктории не хотелось поднимать вопрос, не дававший ей покоя, чтобы не испортить отношений между ними. Но Лоуренс, казалось, был по-настоящему озабочен и доступен. О признании матери уже нельзя было умалчивать. Виктории важно поговорить об этом.

– Мне хотелось бы поговорить с вами кое о чем, – нерешительно начала она. – Я нахожу это дело весьма щекотливым, и, надеюсь, поймете: говорить об этом мне нелегко. У вас больше нет необходимости скрывать от меня правду. Мне все известно.

– Вот как? – Лоуренс пристально посмотрел на нее. Хотя она и не принадлежала к его кругу, зато обладала острым умом и могла самостоятельно во всем разобраться. Он чуть наклонил голову и задумчиво ждал, что она скажет дальше.

– Мне известно, что ваш отец был красивым мужчиной и располагал к себе. Я также знаю, что до встречи с моим отцом мать была привлекательной женщиной. У них, я имею в виду вашего отца и мою мать, завязался роман, правда?

Вызов в ее глазах предупредил Лоуренса, что его ответ определит их дальнейшие отношения. Подняв рюмку, он отпил большой глоток, будто бренди могло смыть горечь и сожаление, вызванных тем, что ему приходится скрывать правду.

Лоуренс кивнул:

– Моя дорогая мисс Льюис, вы угадали. – Не было смысла что-либо отрицать. Потребуются некоторые усилия, чтобы объяснить причины, по которым он привез ее мать в Холл. – Как вам это удалось?

– Мать сама рассказала мне. Обычно я неплохо разбираюсь в ситуации, но ничего подобного мне даже в голову не приходило. – Виктория взглянула на него, прикрыла глаза. – Это ведь было, не так ли? – спросила она, снова открывая глаза.

– Да, Виктория. Смиритесь с этим. – Лоуренс впервые назвал ее по имени.

– Придется. Вот почему ваш брат против того, чтобы мать находилась здесь. Я могу понять его. Должно быть, это ставит вас обоих в неловкое положение.