Хозяин тайги

Этот огонь в медведе редко угасал, а с тех пор, как он увидел Гулю - стал гореть и жечь со всей силы, не давая покоя ни днем ни ночью.

Он и сейчас расползался и кусал его изнутри, выжигая своим нетерпением все правильные мысли в голове, поэтому Гром отошел к кухонному столу, чтобы поставить на него варенье и термос с таежным чаем, глухо добавив:

- Только пообещай одну вещь. Если я говорю тебе, что нужно остановиться и замереть, то ты должна сделать это сразу же, не задумываясь. Хорошо?

- Хорошо, - тут же кивнула Гуля, с полным осознанием того, что это очень важно, а иначе Гром не стал бы говорить.

Она всё сделает, как он скажет, только бы побыть с ним рядом еще!

- Не боишься меня после нашей рыбалки?

- Нет.

Гуля как всегда отвечала искренне.

Ей стыдно было признаться в этом, но если бы Гром позвал ее на рыбалку снова, то она бы не стала отказываться.

Этот большой мощный мужчина стал особенным для нее, и теперь она не хотела с ним расставаться, что бы не случилось, но как сказать об этом - не знала.

- Я чай принес. Тот самый таежный. Будешь?

- Буду, - Гуля радостно улыбнулась и села на печи, чтобы слезть с нее и собрать на столе все необходимое для чаепития, но ноги снова подкосились от переизбытка вспыхнувших эмоций.

Гром оказался рядом за долю секунды, и бережно взял ее на руки, прошептав:

- Держу тебя, девочка.

Глава 12

Гуля не отпрянула.

Напротив робко и осторожно прильнула к нему, затаив дыхание, потому что не знала еще, можно ли ей делать это. Можно ли касаться без его разрешения, даже так легко и ненавязчиво.

От него шел такой жар, что хотелось, чтобы этот момент застыл и растянулся так долго, как только это было возможно.

Пусть не целует, пусть не обнимает жадно-жадно, а вот так держит у своей мощной груди – ей и этого было достаточно, чтобы почувствовать себя в раю.

Ей не хотелось, чтобы он ее отпускал. Никогда.

Чтобы он был рядом так часто, как только может это делать, хотя по сути они ведь и не познакомились еще даже.

Да – имена знали, но на этом все.

Но и Гром не торопился отпускать Гулю.

Они не виделись всего пару часов, а ему казалось, что прошла целая вечность.

Что даже одной минуты было много, если он не мог ощущать тонкий нежный аромат девушки рядом с собой, и ее легкое невесомое дыхание, которое сейчас касалось его щетинистой щеки.

- Можно я тебя обниму? Чуть-чуть совсем, - прошептала тихо Гуля, и вся замерла в ожидании ответа Грома и от собственной смелости.

А его сердце стало, словно мед, захлебываясь от непередаваемых терпких и вязких эмоций, что кружили голову.

Она ведь даже не представляла настолько вкусной и сладкой она была для него.

Запретно сладкой.

Гром знал, что не сможет ее отпустить от себя, и не сможет дать свободы, даже если она попросит - он к ней так прикипел всем свои нутром, что уже было просто не вырвать, а иначе от него самого ничего не останется.

Такого с ним еще не случалось, хотя глаза когда-то загорелись.

И потухли.

Он знал, что голос снова изменится и станет куда ниже привычного, становясь медвежьим, если он откроет рот и попытается ей ответить. Поэтому Гром кивнул и тоже замер.

Ему никак нельзя было двигаться, чтобы держать себя крепко-крепко в руках.

Особенно, когда Гуля обвила его нежными руками осторожно за шею и прижалась прохладной все еще мокрой щекой к его обжигающе горячей щеке.

Ей было так хорошо рядом, что девушка даже прикрыла чуть подрагивающие ресницы.

Какой же он большой и надежный.

Казалось, что весь мир рухнет, а он будет рядом и построит на обломках новый мир.

Тишина не угнетала их, а молчание не смущало.

В этом моменте было столько откровения и нежности, что слова были лишними. Своим молчанием Гуля говорила больше отчаянного крика, а его медвежья душа понимала и ощущала до стона каждую буковку ее души.

Она говорила ему - не отпускай меня больше.

И его душа отвечала - никогда-никогда не отпущу.

Гром бы мог так стоять хоть до рассвета, блаженно улавливая эмоции девушки, но она тихо выдохнула и вдруг пробормотала:

- А хочешь, оставайся у меня до утра! Забирайся на печку. Здесь нам места на двоих хватит.

Он знал сколько смелости ей потребовалось на то, чтобы сказать это.

А вот Гуля едва ли понимала, что этим предложением, сказанным от чистого сердца и без лишнего намека, она разбередила и без того неспокойную медвежью душу.

Потому что как бы Гром не держался, как бы себя не уговаривал, а после слов девушки мысли полетели табуном, нагревая кровь еще сильнее, и приманивая опасные мысли, где одна была горячее другой.

Он чуть повернул свою голову так, чтобы видеть глаза девушки, когда хрипло выдохнул откровенно и честно, как всегда:

- Если я лягу рядом с тобой, то спать мы точно не будем. Понимаешь?

Гуля тут же покраснела и ее кровь стала слаще, потому что тело уже познало вкус его страсти.

- Понимаю.

Гром промолчал, потому что сразу пугать не хотел.

То, что случилось на рыбалке – было лишь началом пожара в его душе и огня в теле.

Это была всего лишь капля в его страсти, от которой можно было пострадать очень сильно.