Хозяин Топи

Уфф, кажется, получилось – черные кляксы остановились, больше не чувствуя добычу. Хорошо еще, что реальность ментальная, в физической эти твари еще бы и на тепло тела реагировали, а его уже так просто не замаскируешь. Медленно-медленно Пятна уползли обратно наружу.

Ладно, с этим разобрались, а что дальше? Замкнув свою энергию внутри себя, Алина сделалась невидимкой для врага, но и сама словно ослепла и оглохла. Эдуард может быть в этом подъезде, возможно, даже вот за этой дверью, но она этого не почувствует и просто пройдет мимо. Одна надежда, что сработала та поисковая коррекция реальности, которую Алина запустила первой, и теперь эта реальность сама ведет ее к Эдуарду, и нужно только ноги переставлять. Куда? А какой у нее, собственно, выбор? В этом парадном, похоже, нет второго выхода, а раз так, либо обратно наружу, туда, где Провал, либо подниматься по лестнице без всяких внятных перспектив, с одной лишь смутной надеждой, что кривая вывезет. О первом варианте даже думать не хотелось, значит, остается только второй.

Вперед и вверх, один лестничный пролет, второй… Остановиться, осторожно оглядеться, прислушаться – опасности нет и ничего, что намекало бы на присутствие Эдуарда, – тоже. Третий, четвертый… Та же фигня. Твою ж налево! А ведь, кажется, мимо. Был бы здесь Эдуард, Охотница понатыкала бы капканов на каждой ступеньке и мутантов на каждой лестничной площадке. Как-то не верится, что она решила ограничиться одним Провалом внизу… Брр! А ведь если мимо, придется возвращаться туда, к этой черной бездне и Пятнам. Или попытаться проникнуть в одну из квартир на нижних этажах и попробовать выбраться через окно… Ага, проникнуть. Проникнуть – это коррекция реальности, хотя бы для того, чтобы открыть дверь, и тем самым Алина даст понять Охотнице, а следовательно, и Провалу с Пятнами, что она вовсе не умерла, а вполне жива и дееспособна, и тогда травля начнется по новой. Нет уж, только в крайнем случае. В доме, кажется, этажей девять, а она пока на третьем. Ладно уж, пройдет для очистки совести еще шесть – мало ли что. Устать физически ей тут точно не грозит.

Пятый пролет, шестой. Пусто. Седьмой, восьмой…

– Ты в моей голове, мразь! Здесь я хозяин! Пошла вон!

Вашу ж налево! Это же голос Эдуарда! Он доносится откуда-то сверху, но не издалека, буквально со следующего этажа. И чуть глухо, через дверь. На несколько секунд Алину охватило безудержное ликование: сработало! Та коррекция реальности, которую она произвела в самом начале и на которую уже почти не надеялась, все же привела ее к Эдуарду! Он здесь, он рядом! И бьется с этой тварью. А кричит… ну конечно же, он подает сигнал ей, Алине. Он чувствует, что она рядом. Скорее! Скорее к нему!

Последние два пролета Алина почти пробежала и замерла на лестничной площадке. Тут уж даже с ее «слепотой» и «глухотой» было очевидно, где все происходит: за дверью справа от нее творилось какое-то светопреставление, битва насмерть. Мысль, что, быть может, вот в эту самую минуту Эдуард там погибает в неравном бою, на пару секунд приморозила ее к месту ужасом. И Алина сбросила пси-маскировку – куда уж теперь прятаться, пора играть ва-банк.

Легкая коррекция реальности – и замок квартирной двери, щелкнув, открылся. Алина мимоходом удивилась: никакого сопротивления – то ли дело в начале, когда она только попала сюда. Похоже, Охотница все силы бросила против Эдуарда. И тут Алину захлестнула вторая волна страха за него. Только огромным волевым усилием она не позволила этой волне свалить ее в панику и толкнуть в оголтелую, неподготовленную атаку, которой она, скорее всего, погубила бы и себя, и Эдуарда. А заодно и всех тех, кто остался там, в катакомбах, и чья жизнь зависит от исхода этой схватки.

Интеграция! Им нужна ментальная интеграция. Только вместе у них есть шанс против аномалии-убийцы. Но, насколько поняла Алина, Охотница блокировала Эдуарда здесь, изолировала его, замкнула за его псионическим барьером, который сейчас всеми силами пыталась проломить. И как в таком случае до него дотянуться? Как объединить усилия? По отдельности они против такого врага не выстоят – Алине аж плохо стало, когда она ощутила, какая Сила спущена здесь с цепи против Эдуарда. Атаковать Охотницу самой? Как? Всему, что Хомчик сейчас умела на пси-уровне, она училась методом тыка в экстренных ситуациях, и пси-ударов в этом списке не было. Но ничего другого ей в голову не лезло – все-таки страх за Эдуарда здорово мешал связно мыслить.

И она почти уже решилась, как внезапно ощутила легкое ментальное касание. Не чужое, враждебное, а очень знакомое, почти уже родное. Эдуард?! Как?! Но думать да гадать было некогда: он каким-то образом нашел брешь в блокаде Охотницы и протянул Алине псионическую «руку», за которую надо было хвататься немедленно, пока их противница не спохватилась и не перекрыла им кислород. И Хомчик успела, крепко сжала ментальные «пальцы» Эдуарда и ощутила, как сливаются воедино их сознания, делаясь вместе чем-то большим, чем простая сумма составляющих. Вот теперь можно попробовать сразиться.