Хозяин Улицы (СИ)

- Деточка, попей, - раздался голос бабушки, и к моим губам прикоснулся холодный край стакана.

Сделав пару глотков, я скривилась от боли, и посмотрела туда, где только что звучал её голос.

Сфокусировав взгляд на ней, я заметила, что она не одна. Около двери стоял полицейский с папкой в руках. Он смотрел на меня в ожидании, и я сразу поняла, почему он здесь.

- Милая, Сергей Владимирович задаст тебе пару вопросов, - успокаивающе произнесла бабушка, и я кивнула.

Сергей Владимирович проследовал к кровати и сел на предложенный ему стул, затем открыл папку и, достав ручку, начал делать некоторые заметки на листке.

- Как вы себя чувствуете? - поинтересовался он.

- Нормально.

- Вы можете внятно рассказать, что с вами позавчера произошло?

- Позавчера? - удивилась я.

- У тебя был жар, милая, - добавила бабушка.

- Поэтому я спрашиваю, насколько вы осознаете сейчас ситуацию? – уточнил полицейский.

- Осознаю полностью, - прошептала я, вспоминая обрывки произошедшего. - Что вас интересует? У меня сильно болит горло, поэтому давайте по сути.

- Вы видели, кто вас ограбил?

- Нет.

- Что вы помните по этому поводу?

- Ничего!

- Зачем вы мучаете девочку?! – вмешалась бабушка, взрываясь криком. – Мы с вами отлично знаем, что это дело рук Звонкого! Все шайки города принадлежат ему!

- Антонина Михайловна, не стоит горячиться! – попытался успокоить её полицейский.

- Когда-нибудь то, что вы его покрываете, выплывет наружу, и тогда вы все получите по заслугам! - сердито сказала бабушка. Впервые вижу её такой злой.

Полицейский, поджав губы, опустил взгляд в папку.

- Не стоит делать таких громких заявлений, – спокойно ответил он.

- Вы все там оборотни в…

- Бабушка, - перебила я её. – Оставь меня с Сергеем Владимировичем одну, - прошу, бросая на нее умоляющий взгляд.

Она недовольно взглянула на меня в ответ, потом развернулась и вышла.

- Итак, что от меня еще требуется? – твердо спросила я.

- Заявление.

- Заявление писать не буду.

- Тогда подпишите тут… - он показывает пальцем на документ в папке, - и вот тут.

- Что это?

- То, что вы не имеете к нам никаких претензий и заявление отказываетесь писать по собственной воле.

Пробежавшись быстро по документам глазами, убеждаясь, что это именно то, о чем он говорил, я невнятно подписалась и, отдав ручку обратно, добавила:

– А теперь уходите из моего дома!

Полицейский посмотрел на меня оценивающе, затем, поднявшись на ноги, направился к выходу. Уже у дверей он остановился и снова обратился ко мне:

- Вы правильно поступили, что не заявили на него. Так только хуже себе сделали бы.

- Уходите! – настаивала я с ноткой злости в голосе.

Когда он наконец ушел, я попыталась подняться с кровати. Мне было плохо и душно. На шатких ногах  выхожу на балкон и осталась там на несколько минут, чтобы подышать свежим воздухом.

Вечером пришла знакомая бабушки, она вколола мне антибиотики, которые мне назначил врач. Оказывается, пока я была без сознания, бабушка вызывала скорую помощь. Мне прописали постельный режим, антибиотики, а также кучу разных таблеток и чай на травах. К счастью, этого я не запомнила.

В понедельник и вторник я не пошла на работу, так как начался ужасный кашель. Моя комната стала для меня тюремной камерой. Иногда по утрам и вечерам я выходила на балкон, закутываясь в одеяло, и сидела там минут десять, выпивая кружку чая. Мне не хватало движения и пространства, но я по совести лечилась тем, что мне назначили. Еще один минус в том, что моя задница начала ужасно болеть после уколов, но мне оставалось еще пару дней больничного, поэтому приходилось молча терпеть.

В среду я еще решила остаться дома, хотя самочувствие было превосходное. Горло полностью перестало болеть, синяки с лица сошли, остался только один темно-синий след на шее после удушья Власа. Но я постоянно его прятала за высоким воротником водолазки или легкой шалью.

Сегодня бабушка пошла к соседке в гости, поэтому я не закрывала эти полосы, наперед зная, что она домой, вскоре не вернется.

Все это время я связывалась  только с Еленой по телефону бабушки, поскольку больше ничей номер мне наизусть  был неизвестен. Меня огорчало это, ведь в моем прежнем телефоне была вся моя оставшаяся жизнь, поэтому я не слишком обрадовалась, когда Елена прислала мне новый телефон вместе с новой кожаной курткой. Конечно, эти вещи понравились мне, но должной радости совсем не принесли. Мне просто нужны именно мои вещи, пусть и старые.

О случае со Звонким  старалась  не вспоминать. Если  после этого я осталась жива, значит, мне повезло. Но сама для себя решила, что если когда-нибудь мне попадется шанс отомстить за это унижение, то обязательно воспользуюсь этой возможностью. Конечно, я сомневалась, что такая возможность будет, но мысли об этом утешали меня.

Пока бабушка была в гостях, я позволила себе небольшие вольности. Сделав себе огромную кружку черного кофе, который уже не пила пять дней, надела ее синий махровый халат, теплые вязаные носки и вышла на балкон. Увидев меня тут, она бы сразу загнала обратно, к тому же мне попало бы за кофе, ведь мне было запрещено его пить.