Хозяин усадьбы Кырбоя. Жизнь и любовь

Даже хозяйка Кырбоя, которая сидит с Виллу в качающейся лодке, видит, что парень вроде бы мастерит что-то такое, что должно полететь за счастьем в темную пустоту, она видит это, но ничего не говорит, смотрит, но не произносит ни слова, молча наблюдая, как Виллу мастерит огненную птицу счастья. Огненные птицы парами вылетают из рук каткуского Виллу: каждый раз одна из них ныряет в озеро, другая устремляется в ночное небо; молча смотрит на них хозяйка Кырбоя, сидящая на носу лодки. Ни возгласа, ни громкого слова не раздается в лодке в ответ на ликующие крики, которыми каждый раз оглашается берег, когда над озером с треском вспыхивают синие, розовые и фиолетовые огоньки.

Но вот все ракеты выпущены, пора браться за весла, чтобы плыть обратно к берегу; однако Виллу продолжает стоять на корме, в раздумье опустив голову.

— Все? — спрашивает хозяйка.

— Все, — отвечает Виллу и, словно придя в себя, поворачивается к девушке. — Нам опять надо поменяться местами, — добавляет он.

— Зачем? — говорит хозяйка. — Сидите там и правьте, а я буду грести.

Виллу покорно садится. Он вообще сегодня тих и послушен.

— Куда поедем? — спрашивает он.

— Выбирайте сами, — отвечает хозяйка.

Виллу хочет повернуть к берегу, но передумывает, потому что хозяйка Кырбоя спрашивает его:

— Вы останетесь теперь в Катку хозяином?

— Пока что останусь здесь, только не хозяином, в Катку отец хозяин, — отвечает Виллу.

— А потом, когда отца не станет? — продолжает допытываться хозяйка.

— Тогда, наверное, я буду, — говорит Виллу.

— А я останусь в Кырбоя хозяйкой, с сегодняшнего дня я — хозяйка, так что мы теперь соседи.

— Стало быть, будете отцу помогать, — говорит Виллу.

— Нет, отец передал усадьбу мне, он не хочет больше ничем заниматься, — объясняет хозяйка.

— А кто же станет хозяином Кырбоя? — деловито спрашивает Виллу. — Ведь с такой большой усадьбой без хозяина не управиться.

— Кто будет хозяином Кырбоя, я еще не знаю, — отвечает хозяйка, и что-то в ее голосе подсказывает Виллу, что он поступил не совсем умно, задав вопрос о хозяине Кырбоя; ведь хозяина не нанимают, как батрака, он сам приезжает свататься, приезжает со сладкой водкой, с колокольчиками и бубенцами, звенящими на оглоблях и на шее у лошади.

— Простите, барышня, — промолвил Виллу, — мне не следовало бы спрашивать, кто станет хозяином Кырбоя.

— Почему же? — удивилась хозяйка.

— Барышня смеется надо мной, — отвечает Виллу. — Барышня шутит, говоря о хозяине Кырбоя, а я всерьез спросил.

— Вы сегодня вообще слишком серьезны, — замечает хозяйка.

— Чего старому человеку резвиться, — говорит Виллу.

— Старому! — передразнивает хозяйка, потом спрашивает: — Сколько же вам лет?

— Весной двадцать девять минуло, — отвечает Виллу.

— А мне сегодня двадцать семь, — говорит хозяйка.

— Так вот почему этот праздник, фонарики и все прочее, — догадывается Виллу.

— Да, и еще потому, что с сегодняшнего дня я — хозяйка Кырбоя, — говорит барышня и добавляет шутливо: — Я велела созвать всех окрестных мужчин, авось среди них найдется кто-нибудь, кто захочет стать хозяином Кырбоя.

Виллу смеется, Виллу чувствует, что настроение у него поднимается; пожалуй, незачем так судорожно скрывать, что он немного пьян, он мог бы выпить даже больше, тогда он не чувствовал бы той мучительной застенчивости, от которой никак не может отделаться в присутствии хозяйки Кырбоя.

— Не смейтесь, — обращается к Виллу хозяйка, — это вовсе не легко — подыскать для Кырбоя хозяина, настоящего хозяина.

— Конечно, не легко, — серьезно отвечает Виллу, — ведь чем хозяйничать в Кырбоя так, как это делалось до сих пор, лучше уж совсем все забросить. Я, во всяком случае, не так вел бы там хозяйство.

— А что бы вы стали делать? — спрашивает хозяйка.

— Я? — переспрашивает Виллу.

— Да, — отвечает хозяйка, — что бы вы стали делать на моем месте в Кырбоя? Или скажем лучше так: что бы вы стали делать, будь вы хозяин Кырбоя?

— Ну, на это так, с бухты-барахты, не ответишь, — говорит Виллу, — я об этом никогда не думал.

— Ну так подумайте, подумайте сегодня же вечером, подумайте сейчас же, в лодке, подумайте вместе со мной, помогите мне думать. Ведь я обязана знать, что делать, а мне не с кем посоветоваться, — сказала хозяйка, и Виллу показалось, что она не шутит.

— Я, — проговорил Виллу, — я первым делом привел бы в порядок постройки, чтобы все в Кырбоя имело над собой крышу — и люди, и скот, и инвентарь, и материал.

— Для этого нужны деньги, — возразила хозяйка, — где бы вы их взяли?

— Занял бы, если бы ничего лучшего не придумал. Занял бы, скажем, полмиллиона марок — для начала, конечно, ведь Кырбоя стоит больше, — продолжал Виллу; в нем уже проснулся интерес к кырбояским делам.

— А дальше? — спросила хозяйка.