Хозяин вечности. Дочь наемника

Несуществующее небо темнело, имитируя приближение дожденосного облака.

* * *

Все эти воспоминания стремительно пронеслись в мозгу Герды.

Она вытащила из кармана монету и принялась подбрасывать её на ладони. В большинстве случаев монета падала решкой. Этого было не достаточно, что бы гордиться, но куда больше чем того позволяли законы статистики.

«Тренировка, тренировка и тренировка, – подумала Герда, – так говорит Инори. В конце концов, я этим занимаюсь совсем недавно».

Она окинула взглядом комнату. Поразительно, как быстро Инори сумела создать здесь комфорт. Кругом находилась мягкая мебель. На стенах, напротив друг друга, были повешены две картины: пейзаж и сценка из жизни кавай. Инори как-то упоминала, что на последней был изображён популярный у её народа обряд. Обе картины были статичными, без видеоэффектов.

А ведь всё это она доставила через космос, за собственный счёт, – недоумевала Герда. Конечно денег, как у практикующей псионички, у Инори хватало, но всё же, вести всё это на станцию, где её пребывание надолго всё равно не затянется… Нет, Герда этого решительно не понимала.

Девочка подбросила монетку, ещё пять раз. Теперь Герде удалось точно выбросить задуманную ей комбинацию. Инори, наконец, оторвалась от блокнота.

– Извини, я заставила себя ждать.

– О, пустяки, учитель, – произнесла Герда с энтузиазмом, которого отнюдь не испытывала.

Подумаешь, – проговорила она про себя, – всего лишь полчаса личного времени потраченного ни на что. Однако блокировать свои эмоции Герда уже научилась. По крайней мере, ей так казалось.

В ответ Инори в очередной раз улыбнулась знаменитой улыбкой своей расы.

– Сударыня Инори?

– Да.

– Я всё хотела спросить: как происходят пророчества.

– Ну, наиболее распространенное объяснение, что мозг улавливает приходящие из будущего вероятностные волны. Одна из гипотез гласит, что вселенная чем-то напоминает голограмму. Каждая её частица хранит информацию обо всём целом. Потому, находясь здесь и сейчас, теоретически, мы можем узнать, какие вероятности пронизывают галактику. Но потому же принципу голограммы, чем меньше реальная область считывания, тем более расплывчаты данные. Именно поэтому многие пророчества так туманны. И даже среди псиоников лишь очень немногие могут войти в резонанс континуумом на подобном уровне.

– Кстати, по одной из версий знаменитый синхрониум, тоже использует принцип космической голографии, По другой, вселенная в нём проецируется внутрь самой себя. Хотя я лично не вижу противоречий между обеими версиями.

– А научиться предсказаниям можно?

Герда подумала, что таким способом, возможно, удастся узнать секрет таинственной организации, которую случайно нащупал Брюл.

Улыбка вдруг исчезла с лица кавай. Герда подумала, что, пожалуй, впервые видит Инори такой нахмуренной.

– Никогда не смей этого делать, – довольно резко сказала её учитель. – Это слишком опасно. Искусственная стимуляция пророческого дара никогда не кончалась ничем хорошим. Вступив в чрезмерный резонанс со вселенной можно запросто утратить собственную личность и существовать на подобие овоща. Поверь, я знаю, о чём говорю. Обещай, что никогда не будешь заниматься подобным.

Герда подумала и серьёзно кивнула, чем, похоже, полностью удовлетворила Инори. Потом Герда спросила:

– А то моё предсказание, из него удалось что-либо понять?

– Нет, – рассеянно проговорила Инори.

Она вдруг запнулась, секунду стояла в раздумье, потом буквально подскочила к столу. Кавай включила в блокноте какой-то звуковой файл.

Громкость стояла на минимуме, и Герда ничего не могла разобрать. Однако, что-то подсказывало ей, что кавай прослушивает то её глупое и непонятное предсказание.

Кавай снова выключила блокнот и, не садясь, принялась постукивать пальцами по столу. Лицо её было очень задумчиво. Потом она повернулась к своей ученице.

– Сегодня занятий не будет, – проговорила кавай тоном, не допускающим возражений. – Мне срочно надо кое с кем встретиться.

– Сударыня, – воскликнула весьма заинтригованная Герда, – вы поняли что-то насчёт предсказания?

– Без комментариев, – отрезала та, с обычно несвойственной ей жёсткостью. И потом, уже более мягко. – Иди Герда.

Оставшись одна кавай, наконец, присела. Некоторое время она рассеянно разглядывала картину, на которой, под звёздным небом, в окружении высоких деревьев из небольшого озера возвышались руины древней неведомой цивилизации.

– Анамерис, – задумчиво проговорила она, – так вот где я слышала это имя.

Потом она прикоснулась к выданному ей на станции браслету и набрала личный номер Горда.

Глава седьмая Планета, покрытая грязью