Хозяин видений

Даша улыбнулась, но ничего не ответила. Тоже перестала злиться? Им, похоже, полезно проводить время в обществе друг друга. Почему бы им не пожениться и не оставить меня в покое?!

Защитница сложила бинты и перекись в коробку, а затем убрала ее в верхний ящик комода. Тишина звенела, лишь тихие Дашины шаги утопали в шуршащей мягкости ковра. Она вышла так же бесшумно, как и передвигалась по комнате. И мы с Владом остались одни.

Безнадежность постепенно стекала с плеч, обнажая неуверенность, и меня начало знобить. То ли от напряжения, то ли от усталости. Видения всегда выматывают. После них хорошо бы сладкого чая и поспать, но уж никак не устраивать разборки с разъяренными ревнивцами.

Реальность иногда сурова.

— Ну, — произнесла я нетерпеливо, — ты расскажешь, наконец, что случилось в хельзе?

— Ты же собралась тут всю ночь стоять, — пожал плечами Влад. Улегся, не обращая внимания на испачканную одежду, закинул руки за голову и посмотрел на меня из-под полуопущенных ресниц. — Мне эта идея по душе. Так что пусть побудет тайной до утра.

— Хватит, не смешно! Я же не ссориться пришла. Уверена, ты тоже не хочешь. Перед уходом в хельзу ты кое-что обещал, помнишь?

— Нечего рассказывать. — Он посмотрел в потолок, делая вид, что ему совершенно неинтересен диалог. — Стейнмод первый начал, а не защищаться я не обещал. Видишь, какой урон я понес?

Играет. Влад умеет играть, в этом ему нет равных. Но и я так просто не сдамся.

Я приблизилась, присела на край кровати. Чувствовала себя иначе, чем в кабинете — уверенной и совершенно неподвластной его обаянию, за что мысленно себя похвалила.

Влад и правда выглядел измученным. Загорелая кожа на щеках обветрилась и шелушилась — наверное, он немало времени провел в пустыне. Для привычного к таким условиям Ингвара это мелочи, но Влад-то городской житель. Наверняка, месяц в хельзе оказался для него нелегким испытанием.

— Тебе досталось, — подыграла я. Иногда я тоже умею следовать правилам, особенно, когда важен результат. — Не знаю, что вы не поделили с Эриком, но ты же не оставишь его в хельзе? Вернешься за ним?

— Зачем это мне? — И снова игра в гляделки. Казалось, он мог играть в нее до утра. У меня сил оставалось все меньше. Терпения тоже.

— Хотя бы затем, что я тебя прошу.

Молчание. Секунда. Две. Они сливались, наполнялись ожиданием — приторным и щемящим. Кому-то суждено рулить в этой игре, и я чувствовала, что сдаю позиции.

А затем Влад сел, и его лицо оказалось близко — неприлично близко для формального разговора. И безумно, почти неудержимо захотелось убежать.

Возможно, так и нужно было поступить. Иногда струсить лучше, чем лезть на рожон… Жаль, что в такие моменты я совершенно не умею трусить.

— Если ты хорошо попросишь, я подумаю, — произнес Влад опасно тихо. Тем самым циничным, холодным тоном, которым никогда ранее со мной не говорил, но позволял себе в общении с врагами.

А это значит — война. И от нее не отвертеться.

Но я все же попыталась.

— Прошу тебя, Влад, пожалуйста, вернись за Эриком в хельзу.

Сложила руки на коленях и смиренно дожидалась ответа. Правила игры никто не менял: кто прогибается, тот проигрывает.

— Не так, — сказал он.

— По-другому просить я не умею.

— А ты помнишь, что обещала мне перед нашим уходом в хельзу, Полина?

— Хорошо, я переночую в этом доме, если для тебя это так важно! Все, ты доволен?

Влад покачал головой.

— Все несколько изменилось. Теперь это недостаточная плата.

— А какая достаточная?

— Ты останешься здесь, со мной. В этой комнате. До утра.

— Ты шутишь?! — Я даже закашлялась от возмущения.

Влад покачал головой.

— Нет. Не шучу. Напомнить, что только хельин может открыть портал из хельзы?

Я вздохнула. Горло полыхнуло обидой. Немного по-детски обижаться, знаю ведь, какой он. Но удержать в себе горечь не получалось. Я опустила глаза и посмотрела на все еще лежащие на коленях ладони.

Нельзя сдаваться! У меня есть еще аргументы.

— Ты ведь на самом деле не такой, — произнесла тихо. — Жесткий, но не жестокий. И причиняешь боль, только если вынужден. А сейчас ведешь себя совсем не так, как человек, которого я полюбила.

Когда палишь из тяжелых орудий без подготовки, рискуешь пострадать от отдачи. Наверное, это не те слова, которые следовало говорить, но других у меня не было.

У нас с Владом было прошлое, в котором преждевременно скончались бесполезные разговоры. Ненужные объяснения. Финальные фразы.

Мы их не сказали, и они липким, противным налетом остались на душе. И теперь говорить об этом означало оттирать этот налет. Признаться себе, что не так чист, как хотелось бы думать.

Но дело даже не в этом. Некоторые слова причиняли реальную, физическую боль. От них ныло в груди, противно стучало в висках, дрожали руки.

К таким разговорам нужно готовиться заранее. Я оказалась не готова.

— Я тот человек, которого ты оставила. Привыкай, — хрипло ответил Влад, и в его голосе слышалась реальная обида. От тех же невысказанных слов и объяснений, озвучить которые ему не дали. Он старался для меня, а я не оценила. Отвернулась. Он ждал, что я пойму, а я ушла.