Хозяин волчьей стаи

Но лучше не становилось. Я уже поужинала, выпила две чашки чаю, попыталась почитать детектив, что взяла в библиотеке, и даже легла спать. Но метка — или даже не в метке дело, а в том чувстве, что сводило меня с ума — именно оно не давало мне уснуть, заставляя пялиться в полоток и считать воображаемых, перепрыгивающих через забор, овечек. Овечки не считались. Так только белая пушистая овечка перелетала через ограждение, она тотчас превращалась в черного, с проседью, волка — огромного, злого, нагло ухмыляющегося… И сон, пугаясь страшного хищника, отлетал он меня всё дальше и дальше.

Проворочавшись в постели часа два без сна, я поняла, что дальше тянуть уже не стоит — всё равно не засну. А потому, наскоро нацепив ситцевый халатик, потихоньку стала выбираться из дома на озеро.

Бабушка Галя, как многие пожилые люди, сильно тревожилась по поводу замков и засовов на дверях. Поэтому я вылезла из комнаты через окно, не забыв прихватить с собой резиновые шлёпанцы и банное полотенце.

Ночь стояла дивная. Громко, на разный лад, пели цикады, ночная роса покрывала траву — но несмотря на это, идти босяком по мокрой траве было очень приятно… Неприметная лесная тропинка вывела меня к берегу озера. Здесь не было пляжа, не было даже намёка на туристическое место — только одна дикая природа и я… посреди неё.

— Угугу гу, — громко протянула я, подражая уханью филина. Звук разнёсся над водой и тотчас же поглотился тишиной леса. Вздохнув полной грудью, я сняла сарафан — повестила его и полотенце на ближайшую к озеру толстую ветку дерева — и нырнула в воду, наслаждаясь прохладой озёрной воды и упоительным ощущением свободы.

Я ныряла, стараясь заплыть как можно дальше, как можно глубже — и выныривала, судорожно хватая ртом воздух…. Лежала, покачиваясь на воде, поставив своё тело под свет звёзд… Многочисленные созвездия на ночном небосклоне напоминали рассыпанные по черному бархату бриллианты … Такие же холодные и равнодушные. Луны не хватало.

И тем не менее, невозможно, недопустимо было пропустить такое удивительное зрелище… Настоящее ночное приключение! Впервые я искренне радовалась генам оборотней — будь я человеком, я бы никогда не осмелилась на подобный шаг — слишком рискованно было плавать ночью в одиночестве. Отдохнув какое — то время, я принялась снова нырять, заплывая далеко в толщу темной воды… И так до самого утра. Холодный бриллиантовый свет звёзд уже стал таять под напором теплых лучей просыпающегося дня, а я всё ещё не вылезала из воды… моя тоска, потихоньку растворяясь в водах лесного озера, теперь уже таяла вместе с ночью, давая сил на новый день.

Наконец-то! — обрадовалась я, чувствуя себя впервые за долгое время бодрой и полной сил. Выбравшись на берег, принялась отжимать волосы. Как раз рядом с веткой, на которой висели вещи. Тишина стояла вокруг озера необыкновенная. И пока я с наслаждением рассматривала нетронутый лесной пейзаж, чей — то жаркий, пристальный взгляд заскользил по моему обнажённому телу.

Место, как выяснилось, не было совсем уж диким. Неподалёку, практически у самого берега озера, стоял припаркованный черный джип. Смуглый темноволосый мужчина, одетый в джинсы и свободную серную футболку, расслабленно облокотившись на капот, наблюдал за мной сейчас. Черные с проседью волосы, резко очерченные скулы… Баев, казался в этом месте чем то совсем уж инородным и неправильным: мягкая умиротворенность природы, нежность прохлады раннего утра — и свирепый беспощадный хищник, едва сдерживающий свою силу.

Я чувствовала это — чувствовала, что он едва сдерживается, что вся эта расслабленность только видимая. Ни один из нас не менял своего местоположения. Мы застыли друг напротив друга: хищник и его жертва. И только его взгляд — взгляд страшного сильного и очень голодного зверя по-хозяйски скользил по моему телу, требуя подчиниться и принять ласку от хозяина взгляда.

А потом я сделала ошибку, и посмотрела ему в глаза. И между нами вспыхнуло пламя.

Баев не сумел удержать свою силу, как и не сумел удержать стену между нашими сознаниями. Я видела себя его глазами, видела каждую каплю, которая ещё осталась на моей коже — это возбуждало Кирилла, вызывая нескромные фантазии. В нем боролся дикий зверь — чьи фантазии вызывали у меня шок и единственное желание — убежать как можно дальше, и мужчина, который эти фантазии сдерживал.

Но оба: и человек, и дикий зверь были едины в одном — оба требовали меня, оба были на грани… Это была не только похоть — а куда большее желание — желание подчинить, забрать себе, навсегда лишив самостоятельности.

Кожа покрылась мурашками — как обычно бывает от холода или страха. Я боялась… боялась, что Кирилл сейчас не выдержит …Взгляд неосознанно скользнул вниз — и тут я заметила НАСКОЛЬКО он возбуждён. Кирилл, для которого мои мысли всегда были как открытая книга, по мужски усмехнулся, и тут же послал парочку откровенных фантазий.

А я… я схватила сарафан — и забыв про тапочки и полотенце, бросилась бежать к дому. Следом за мной следовал тихий, довольный мужской смех.