Хозяин Вселенной

Ступени лестницы ведут к дому, возвышающемуся над спящим садом. Красивый дом, ничего не скажешь. Чем-то напоминает особняк Саввы Морозова в Москве, только отделано богаче и вместе с тем строже, изящнее. Видимо, здешний архитектор хорошо ощущает грань, за которой богатство становится аляповатой кричащей роскошью.

Круглый входной проём диаметром метра три перекрывает прозрачная хрустальная дверь с впаянным в толщу абстрактным рисунком-узором из золотой проволоки. Впрочем, не таким уж бессмысленно-абстрактным, похоже — я уже немало насмотрелся на ангельские устройства защиты периметра, и мой взгляд улавливает характерные изгибы. Однако неслабые у них тут замочки-шпингалетики. Вероятно, сейчас эту хрупкую хрустальную пластину не то что не открыть — не проломить артиллерийским снарядом. И это при том, что нет на обустроенных уютных планетах ни бандюков, ни террористов. Крепко, крепко берегут свою Видящую господа эльфы…

Однако для меня сейчас это не преграда. Поскольку меня здесь нет, а есть только «поле внимания».

Внутри здания то же самое — строгое изящество на грани роскоши. Я проплываю через прихожую и внезапно останавливаюсь как вкопанный. Если бы я сейчас пребывал тут во плоти, я бы, очевидно, вовсю хлопал ресницами, как кукла Барби, и даже приоткрыл от изумления рот.

На надувном матрасе спит каменным сном Голиаф, одетый в тонкий костюм-трико, обтягивающий колоссальные мускулы. Вот это дядя… Пожалуй, это старший брат всех «Иванов». Во всяком случае, те «Иваны» выглядят по сравнению с этим Голиафом щуплыми подростками. Я, разумеется, понимаю, что это всего лишь биоробот, но ничего не скажешь — внушает.

Осторожно миновав спящего Голиафа, я медленно проникаю через следующую дверь…

Видящая Иллариэль спит, положив голову на плечо своего Хранителя, укрытая лишь лёгким покрывалом — очевидно, господа эльфы не употребляют ночных сорочек и прочего ненужного белья, в отличие от своих слуг-биороботов. Сон изгнал с тонкого, точёного лица выражение строгости и гордыни на грани надменности, и сейчас оно выглядит столь прекрасным…

Дикий кошачий мяв бьёт по нервам, едва не срывая контакт. Здоровенный котяра, белый и пушистый — да, да, натуральный земной кот! — вопит, как пожарная сирена, таращась на то место, где находится моё поле внимания. Ну, то есть на меня, если отбросить тонкости формулировок.