Хозяин Вселенной

В воздухе висит циклопический огненный шар, очень напоминающий объёмный снимок звезды в каких-нибудь рентгеновских спектральных линиях, переведённых в условные цвета. Шар окутан спикулами и протуберанцами, и сквозь жёлто-фиолетовую призрачную оболочку просвечивает гигантская капля зелёной ртути, как ядро в теле амёбы. Впрочем, ядро занимает почти весь объём…

«Это внутренний прочный корпус, а это «кипящий слой». Ну как, увидел?»

Я смотрю на трёхсотметровый шар с благоговейным трепетом. Вот она, подлинная мощь великой цивилизации, воплощение высшего разума. И последний аргумент в разговоре с теми, кто к голосу разума глух.

Звездолёт весь в скрытом движении, и даже по поверхности внутреннего корпуса пробегают какие-то волны. Или это игра освещения, танцующих протуберанцев?

«Ну всё, пора. Долго стоять вблизи вредно!»

Момент переноса я не успеваю уловить. Вот это лифт-подъёмник у них…

«Двести «же», а как ты хотел? Тут не контора».

В довольно небольшой по размеру… гм… прихожей? тамбуре? — нас встречают двое ангелов, но уже без скафандров. То есть в обыденных ангельских костюмах, выданных при рождении.

— Знакомьтесь. Это Даэ, второй стрелок-наводчик и оператор телепорта. Это Кин, наш бортинженер и второй оператор телепорта. И в случае чего третий стрелок. А это вот Рома, как он велит себя именовать.

Экипаж и я взаимно улыбаемся, разглядывая друг друга. Даэ, совсем ещё молодая девчонка, и глаза заметно вредные… такой на язычок не попадайся…

«Так я же стрелок, Рома. Мне положено иметь глаз-прицел».

Точно, остроязыкая девчонка… А вот Кин мужчина в возрасте, и благодушный…

«Дядя Кин благодушный? Ну-ну…»

«Странно, я думал, на звездолёте только в скафандрах…»

— Скафандр на борту не нужен, — Аора тоже стягивает своё обмундирование. — Если уж что-то случится с нашим «Пёрышком», скафандр не спасёт. Это я ходила в «кипящий слой». Прошу!

Стена перед нами расступается, образуя круглое отверстие. Мы проходим в него поочерёдно… опа!

Я даже делаю невольное движение крыльями — рефлекс, готовность к полёту. Потому что ни стен, ни потолка, ни пола нет, только дико наклонённый горизонт…

«Чем ты так удивлён? Не видел голографических экранов?»

Пол под нашими ногами восстаёт из небытия.

— Вообще-то привыкай, Рома. Во время активных маневров всегда работает сферический обзор. Садись вот сюда.

Четыре полупрозрачных кресла возникают так же, как и пол, — мгновенно и из ничего. Осторожно ступая по непривычно гладкому, упругому полу, я подхожу, сажусь на указанное место. Кресло явно радо посетителю. Обволакивает меня нежно и бережно, и вдруг я ощущаю в голове тёплый пушистый шарик… Я невольно трепыхаюсь, вырываясь из мягких объятий, все смеются.

— А это зачем?

— Ну должен же наш «Пёрышко» с тобой познакомиться? Он всегда переживает, если в кресло садится новый член экипажа.

Я с некоторым недоверием смотрю на Аору. Переживает… как будто звездолёт живой…

«Все звездолёты живые. Точнее, квазиживые, но что это меняет? Смотри, не обижай его! Нам всем вместе работать», — улавливаю я мысль Даэ.

Я улыбаюсь. Ну, раз так… Слышишь, «Белое перо»? Давай дружить, эге?

В ответ я чувствую странный набор эмоций — насторожённое внимание, молчаливое одобрение…

«Он тебя принял. Бывает, отключится напрочь, и тогда всё… Ангел, не понравившийся звездолёту, в экипаже работать не может».

Весь экипаж уже на местах. Перед нами возникает объёмная схема — небольшой шар в центре в окружении окружностей и эллипсов. Ни дать ни взять схема атома. Крупного атома, не меньше чем урана, вон сколько электронов…

— Это не атом, это схема расположения защитных орбитальных станций Оплота. Вот гляди, Рома, — Аора делает жест, и картинку наискосок пересекает прямой, как струна, отрезок. — Мы выйдем вот здесь, на скорости в двадцать семь сотых световой. Быстрее никак нельзя, к сожалению. Вот из этой точки траектории нанесём прицельный удар из мезонной пушки. К сожалению, точно прицелиться из аннигилятора с пролётной траектории будет сложно, да и ещё вопрос, какова масса поражаемого объекта…

Я понятливо киваю. Я уже здорово поднатаскался во всяческих ангельских премудростях и знаю, как работает боевой аннигилятор — просто телепортация в никуда. И дворец этого Повелителя может оказаться чересчур тяжёлым… Да, мезонная пушка — это самое то.

— …Вот в этой точке мы произведём запуск телепорта с плавающим выходом. Капсула ляжет в указанное тобой место. Сразу после этого запускаем систему перехода. Вся операция займёт семнадцать секунд, из них десять на подход к планете из точки выхода.

Я восхищённо гляжу на героев-космолётчиков. Такая операция, и всё за семнадцать секунд! Здорово — это не то слово, совсем не то…

Глаза Аоры смотрят пристально.

«Ты не понимаешь. Семнадцать секунд в зоне поражения орбитальных боевых станций — это много. Было бы двадцать пять, я отказалась бы от рейда».

«А маскировка?»