Хозяин замка и окрестностей

— Майя — голем. Мой самый преданный и ласковый друг, как никто другой, понимающий и поддерживающий в трудную минуту.

Я смотрел на голема, а она смотрел на меня. Ясными, немигающими глазами.

— Девочки не стесняйтесь, кушайте. У нашего соседа прекрасный стол

.

Сосед не задавал никаких вопросов, и расспросы начал я. Как лошади перенесли первый перелом, не было ли проблем? Никодим заверил меня, что нерешаемых проблем не было, и что он еще раз благодарит меня за представленною возможность приобрести лошадок.

— Андро, да вам памятник надо поставить при жизни за вашу прозорливую роль в этом деле!

Осудив вопрос с поставками першени, которые возможно только через несколько дней выйдут на допереломный уровень, я хотел уже коснуться главного, но отвлекся на представление.

Музыка опять сменилась, выделяя важный момент. Девочки до это весьма затейливо плясали с обручами, а теперь выстроились с непонятной целью цепочкой. Одна, на вид самая младшая отошла в самую глубь зала, с целью взять разгон. Тело еще подростка, вымазанное с головы до ног в золотую краску, лишь короткие пышные белые ленты вокруг бедер, на манер травяной юбки дикарей. Два стройных парня уже ждали ее, подставив сцепленные ладони под ее маленькие проворные ступни. Резкий рывок вверх, и девочка стрелой устремляется ввысь на высоту трех своих росточков. В тот же миг, разгораясь бенгальскими огнями наперерез ей летит десяток обручей, образуя в воздухе, всего лишь на мгновение тоннель огня, по которому она пролетает не успевая загореться. Два других юноши уже растянули полотно ткани и обеспечивают ей мягкое приземление. Танцовщицы тянут руки, подхватывая потухшие обручи и снова рассыпаются танцевальным узором. Девочка, встав на ноги, заворачивается в это полотно на манер сари и присоединяется к подружкам. Я не вижу ничего вокруг, только жадно смотрю на ее хрупкую фигурку, скользящую по залу. Мне кажется ее улыбка предназначена только мне. Мне одному улыбается это чудо. Живая, дерзкая, энергичная как вечный двигатель. Я чувствую ее не как человека, а как стихию, силу природы, или олицетворением богини Гармонии. Перед моими внутренним взором наверное на всю оставшуюся жизнь запечатлёна эта золотая статуя с огненными волосами, вся как феникс объятая языками пламени.

Мне по-звериному захотелось овладеть ей. Здесь и сейчас. Ни говоря ни слова. Подойти, зажать в руках ее совершенное молодое тело, подмять под себя и резко войти. Без всяких предисловий, правил приличия и сопливых нежностей. Излиться в нее. По праву сильного, как лев рвет антилопу в саване, так и я хотел немедленной расправы над ней. Слышу со стороны свой хриплый голос. Я кричу 'браво!' и как угорелый хлопаю в ладоши. Кидаю взгляд на Варю, она тоже хлопает со мной. Поворачиваю голову на Никодима и говорю ему.

— Продай мне эту лисичку. Ей богу, продай!

— Боюсь, вам пока не по карману подобные траты. В глазах соседа засверкали хитрые искорки.

— Просто скажите сколько и мы договоримся.

Сосед притворно согласился.

— Восемьсот тысяч.

— Сколько?!

Ефграфович сделал неспешный глоток вина, растягивая время.

— Именно за эту сумму я приобрел данную труппу артистов.

— Зачем мне вся эта шайка, да за одну эту девку вы сколько хотите?

— Восемьсот тысяч, я же вам сказал. Понимаете, это одна из главных танцовщиц у них, на ней завязаны большинство танцев их программы. Разученные долгими неделями, доведенные до мастерского совершенства. Отсюда и цена. Если ее не будет, то труппа превратится, как вы сказали, в шайку. Практически бесполезную группу людей, которых я не продам за ту цену, за которую приобрел. А я и купил их на время, так сказать. Для услады взора, а потом продам такому же ценителю прекрасного. Эта сумма и для меня, поверьте очень крупная. Так что, я думаю вы меня поняли? Конечно, я думаю у вас сейчас есть какие-то финансы.

При этих словах Никодим опять лукаво усмехнулся.

— Но, как бы вы не накопили жирок на помощи... одному любителю друзей человека. Надо сказать важной и своевременной помощи. Но, все равно для вас такие траты пока являются неподъемными.

У меня защипало от обиды и огорчения сердце. Я молча смотрел как он делает очередной неспешный глоток из своего бокала. Никодим промокнул губы салфеткой и продолжил.

— Андро, поверь я не хотел тебя обидеть. Мы, можно сказать, земляки и должны держаться друг за друга. Не расстраивайся, придет еще твое время, дай срок. Поначалу оно, это дело, кружит сильно. А потом... Потом с тоской вспоминаешь про себя об этих сладких деньках, щенячей радости, ярких чувствах. Может я могу еще помочь чем тебе?

Я молча сжал кулаки и отвел от него взгляд.

— Можешь. Покажи мне свое хозяйство. Как что работает, что производишь, чем торгуешь? Интересно устройство самого замка. Я хочу иметь перед глазами ориентир, чтобы было от чего отталкиваться.

Сосед задумавшись не спешил с ответом, и наконец, решив про себя ответил.

— Конечно это не принято, в порядочных домах, но я могу устроить тебе такую экскурсию. Только из-за моего теплого отношения.

— И моим спутницам тоже.

— А им экскурсия зачем?