Хозяин земли русской? Самодержавие и бюрократия в эпоху модерна

В отличие от своих приятелей по правительству, М. Н. Катков не собирался уступать. Ходили слухи, что он срочно выехал в столицу, прибыл в Гатчину, добился приема у императора, которого старался убедить, что нововведения Набокова лишь ухудшают ситуацию. Будто бы император согласился с Катковым и попросил его переговорить с Островским и Победоносцевым, дабы те возбудили разногласие. Иными словами, в данном случае предполагалось нарушить процедуру законотворчества. Узнав об этом, великий князь Владимир Александрович и А. А. Половцов решили посоветовать великому князю Михаилу Николаевичу: «а) просить государя назначить Каткова членом Государственного совета, с тем чтобы мнения человека, пользующегося авторитетом в его глазах, высказывались открыто, были опровергаемы другими и вместе с этим опровержением подносились государю; б) в случае несогласия на такое назначение просить у государя обещания прекратить эти закулисные свидания; в) в случае отказа и на это просить увольнения от обязанностей председателя Совета». Михаил Николаевич согласился с этим и все же опасался прямого разговора с царем. На пути в Гатчину великие князья Владимир и Алексей Александровичи убеждали своего дядю высказать все императору, что он в итоге и сделал. Александр III отрицал факт своего общения с Катковым, но вспомнил о недавнем докладе М. Н. Островского, который возмущался тем фактом, что Государственный совет вольно или невольно ставил вопрос об ограничении царской власти. Ведь будто бы дисциплинарное присутствие, задуманное Набоковым, могло без всякой санкции императора отстранять от должности судей, им назначенных. В скором времени Половцов внес соответствующее разъяснение в журнал Государственного совета: решение дисциплинарного присутствия должно представляться на рассмотрение царя. Но Островский не унимался. Он собирался приехать на заседание Государственного совета и возбудить разногласие, в сущности, реализуя программу Каткова. Половцову потребовалось немало времени, чтобы переубедить Островского.

Вне зависимости от того, встречался Катков в те дни с Александром III или нет, его влияние пугало членов августейшей фамилии и представителей высшей бюрократии. Они не исключали того, что московский публицист может решительным образом вторгаться в сферу законотворчества и кадровой политики. Так, по мнению современников, его роль была ключевой при назначении членом Государственного совета И. А. Вышнеградского. Правда, в данном случае, видимо, не обошлось и без другого знаменитого издателя.

В период последних двух царствований в Российской империи у многих на слуху было имя князя В. П. Мещерского, издателя газеты «Гражданин». У него на квартире собирался салон, завсегдатаями которого были весьма влиятельные лица: например, И. А. Вышнеградский, И. Д. Делянов, товарищ министра внутренних дел (а впоследствии и министр) И. Н. Дурново, государственный контролер Т. И. Филиппов, который (а не чиновники Государственной канцелярии) как раз сообщал издателю «Гражданина» о подробностях заседаний Государственного совета. Все эти видные государственные деятели (пускай порой и напрасно) рассчитывали на влияние Мещерского на императора. Во всяком случае, они знали, как много себе позволяет в «Гражданине» его издатель, беспощадно критикуя Государственный совет и видных сановников. Попытки же Главного управления по делам печати поставить предел этой «вседозволенности» вызывали неодобрение царя. И сам Мещерский подчеркивал свои особые отношения с государем. В 1886 г. хвастался Феоктистову, что многие часы беседовал с Александром III, доказывая ему вредность экономического курса Н. Х. Бунге. Тогда же он предложил кандидатуру нового министра финансов – И. А. Вышнеградского. Мещерский не скрывал этого, а, напротив, желал, чтобы как можно больше людей знали о данном факте. Его не отрицал и сам император.

Об огромном влиянии В. П. Мещерского много говорили в «высших сферах». В 1903 г. С. Ю. Витте сообщал А. Н. Куропаткину, что император не утверждал мнение Государственного совета об упразднении круговой поруки именно под влиянием Мещерского. Впрочем, жалуясь на князя, Витте сам поддерживал с ним тесные отношения, порой даже печатал в его «Гражданине» свои заметки. Мещерский становился неизменным героем политических игр начала XX в. Он был одним из инициаторов издания Манифеста 26 февраля 1903 г., в котором провозглашалась программа преобразований. К Мещерскому товарищ министра внутренних дел С. В. Зубатов обратился с жалобой на своего начальника – Плеве. Следующий министр внутренних дел князь П. Д. Святополк-Мирский ставил в упрек царю сотрудничество с Мещерским. На это император отвечал: «Я знаю, что он развратный человек, но ведь он и у отца бывал». И спустя некоторое время, при рассмотрении проекта реформ Святополк-Мирского, император вновь обратился за советом к издателю «Гражданина».