Хозяин зеркал

«Пет, хмырь болотный!» – грянуло в голове Лягушонка.

– Очень он аптекарским делом интересовался. Всю жизнь мечтал в ступке пестиком ворочать. А ночью, после того как я его отправил, он же в замке отмычкой ковырялся. Только замок на моей двери не простой, а с секретом. Бежал рыжий, только пятки посверкивали. А ты, малый, о чем мечтаешь?

Оскар понял, что мечтает убраться подальше. Бледно-голубые глаза аптекаря – самый тролльский цвет – так и посверкивали из-за толстых очечных стекол. И вдруг, ни с того ни с сего разобрало Лягушонка совершенно неуместное веселье.

– Я, дяденька, – заявил он, выпрямляясь и нагло глядя прямо в голубые аптекарские зенки, – мечтаю хатку твою поставить на уши, а рыжухе твоей вдуть. А еще мне бы хавчика. С утра, понимаешь, блюю и дрищу, в брюхе сплошные ветры.

Девка захлопала глазами и потянула старикашку за рукав:

– Шауль, что он говорит?

– Ничего, милая, – ответил старик, с интересом приглядываясь к Оскару. – Он говорит правду.

Прежде чем Оскар успел развернуться и дать стрекача, аптекарь подошел и ухватил мальчишку за подбородок. Пальцы у старика оказались неожиданно сильные и жесткие.

– Э, да и ты не так прост, как кажешься, – протянул хозяин аптеки. – Есть хочешь, говоришь?

– Хочу, – мрачно подтвердил Оскар. Тряхнув головой, он высвободился из аптекарской хватки и отступил к двери.

– Герда, принеси мальчику поесть. Там, кажется, еще остались Мирандины булочки, а на столе мед и масло.

Если старикан хотел поймать Лягушонка на жрачку, то не на того напал. Мед! Видали мы ваш мед. На него глупые мухи как раз и липнут. Лягушонок сглотнул кислую слюну. Девчонка снова нырнула за ширму. Старик, убедившись, что рыжая ушла, подошел к Оскару и тихо сказал:

– Я не знаю, что вы затеяли. Ничего такого в моей аптеке нет. Если вам рассказали, что я делаю золото из свинца или другую подобную глупость, – это неправда. Передай своим приятелям, пусть оставят меня в покое. А то ведь в следующий раз мой замок не просто пугать будет, он кусаться начнет.

Лягушонок поскреб в затылке и хмыкнул:

– Это, дяденька, не ко мне. Это к Рыжему Пету. Он из Крыс. А мы – Лягушки.

– И чего вам, Лягушкам, у меня в аптеке понадобилось?

Оскар пожал плечами:

– Так мы за Крысами. Если Крыса кого занюхала, значит, сыром пахнет.

Старый аптекарь снял очки, покусал дужку и тихо ответил:

– Сыром, мальчик, пахнет обычно из мышеловки.

Лучше бы Оскару было просто съесть меда. Мед девка и впрямь приволокла, да не просто так, а на подносе, в горшочке, рядом в масленке масло и булка – белая, пухлая! Съесть и убраться подобру-поздорову. Однако Лягушонка разобрало любопытство. Облизывая сладкие пальцы, он пристроился за углом и принялся наблюдать. Когда солнце коснулось морского змея-флюгера на крыше, притащилась какая-то бабка. Видать, подружка старого хрена. Дверку за собой прикрыла так аккуратно, и снова – ничего. От жары и сытости Оскара начал разбирать сон. Лягушонок тер глаза, зевал в кулак и даже ущипнул себя за ухо пару раз для пущей бодрости. Наконец дверь снова отворилась, и показалась рыжуха. В руке у нее покачивалась корзинка, а из корзинки торчали спицы и кончик вязаного шарфа. Самое время! Лето как раз наливалось жарой, и ночами пекло, как в заводской топке.

Девчонка захлопнула дверь и зашагала прочь. Широкая синяя юбка спускалась почти до щиколоток, но когда сзади поддувал ветерок, ткань аппетитно прилегала к круглым ягодицам. Лягушонок хмыкнул. Наперстянке бы это не понравилось. Ревнивая злючка. Оглянувшись на дом, где не происходило ровно ничего интересного, Оскар еще раз облизал пальцы, сплюнул и, запихнув руки в карманы, отправился за рыжухой.

Рынок гомонил вечерним усталым гомоном, и гулять здесь Лягушонку вовсе не следовало. Рынок держали Крысы. Торговцы уже расходились, запирали ларьки, покупателей было мало – как раз чтобы нарваться на неприятности. Мухи кружились над мясными и рыбными прилавками. Девчонка шла, потряхивая корзинкой, обходя зеленые вонючие лужи. Лягушонок по пути стащил из фруктовой груды персик. Сок тек по подбородку. Затылок пекло, будто до заката не оставалась всего-то пара часов. Рыжая свернула в ряд, где торговали пряностями и откуда остро тянуло мускатом и имбирем. Неподалеку обосновались Караванщики со своими верблюдами. Лягушонок недолюбливал Караванщиков. Вроде смотришь – человек как человек, толстый, бритый, смуглорожий, а все кажется, что из-под халата высунется хвостик. Покосившись на чужаков, Оскар уже двинулся было за девчонкой – и замер. В уши ввинтился писклявый крысячий говорок:

– Петух кысал полкорочки, шуковал принорить мышутку. Петух шебуршится за скол, жигает, колдунок за мышутку забздит и охлыстнется, там и сыр, и вар…